Философия современной мусульманской реформации

Осознание приоритетов практического воплощения идеи предопределило практическую направленность формулирования общих принципов реформаторского политического действия у аль-Афгани. Ставя вопрос о просвещении как средстве ликвидации иностранного (западного) колониализма, он говорит не об абстрактных знаниях, о культурном (научном) прогрессе, а об их вкладе в построение единого национального бытия. Он считает их средством пробуждения сознания и обеспечения разумности действий. В связи с этим предпосылка решения просветительских задач видится ему в деятельности ради общего блага. Он переносит задачу из области просветительского, нравственно-практического действия в сферу политического действия, то есть превращает её в элемент политической активности. В просвещении ему видится путь к преодолению конфессиональной и прочей разобщенности, так как они являются следствием раздробленности и расколов и средством их углубления. Он полагает, что различия между религиями «созданы главами религий, которые торгуют религией и задёшево покупают их высокие вершины»[180]. Новое просвещение должно стать средством регулирования, организации элементов нового политического патриотизма. С его помощью он надеется собрать то, что поддаётся собиранию, дабы создать новое поколение, которое должно подчиняться одной только законности и истине. Черты этого нового поколения видятся ему в том, чтобы «не стучаться в двери властителей, не бояться угроз, не разобщаться из-за обещаний, заботиться лишь о том, как избавить Родину от порабощения»[181].

В этих выражениях заключается одна из эталонных формулировок призыва к слому традиционных подходов путём взращивания политического самовыражения, что для аль-Афгани равнозначно смыслу и содержанию действия. Предполагаемый джихад нового поколения – джихад политического действия. Что касается «обещаний и угроз», традиционных для мусульманской религии и калама, то здесь подразумеваются элементы политического поведения, лежащего между «стучанием в двери властителей» и «избавлением Родины от порабощения», что означает обоснование единства необходимых компонентов самостоятельного действия, его опору на высшие принципы политики. Аль-Афгани обосновывает свою мысль посредством призыва к тому, что можно назвать действенным «политическим исламом», то есть институциональной привязкой ислама к реформе с позиций рациональной политики. Неслучайно он ставит знак равенства между исламом и подлинно реформаторским движением как действенным политическим движением во имя возвышенных целей. Считая религиозное посредничество (в разнообразных вариантах) источником заблуждений и пороков, он связывает достижение Европой свободы и прогресса с отказом от идеи церковного посредничества с его принципом, гласящим: «Что свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе». В мыслях и поступках деятелей христианской церковной реформации аль-Афгани усматривает воплощение истин исламской религии[182]. Он ставит знак равенства между истинным исламом и реформой, или между истинной реформой и исламом. Такое приравнивание в его взглядах и позициях символизирует новое восприятие содержания джихада как политического действия, осознающего высшие цели. Аль-Афгани провозглашает необходимость того, что он называет религиозным движением, развитием наук, пересмотром библиотек, ибо прогресс Европы с её современной цивилизацией в конечном итоге явился следствием острой конкуренции между протестантизмом и католицизмом[183].