Философия современной мусульманской реформации

Содержанием недуга он считает «рабствование страстям и следование шайтану». Под этим он подразумевает историческое отклонение, связанное с отходом власти от рациональных и гуманных принципов ислама. Аналогичным образом политическую идею он ставит в один ряд с отходом от правды, а «роль политики» – с «ролью застоя». Иными словами, он увязывает засилье политики с психологией авантюризма, отсутствием правды, распространением порочных страстей. Если такая формулировка отражает морально-реформаторский дух отношения Абдо к «истории политики», то по своему содержанию она представляет конкретную критику Османской империи. В проводившейся ею «политике распространения идей пассивности, покорности судьбе, приятия мифов» он видит не только противоречие и даже прямую антитезу основам ислама, но и способ сохранения политического господства[197]. В ней он усматривает «политику угнетателей и себялюбцев», привносящую в религию то, что ей чуждо. Ислам, который обычные люди усваивают вследствие такой политики, на самом деле не ислам, а лишь его усечённый образ[198].

Явственное отвращение к политике при признании её значения для событий древней истории и современной действительности является у Мухаммеда Абдо отражением реформаторского понимания значимости политической эффективности, или сознания, пронизанного высокими этическими ценностями, слитыми в понятие приоритетности права и закона. Своё понимание он выражает, ставя знак равенства между «ролью застоя» и «ролью политики» в истории ислама. Если такое видение отражало преобладание нравственного духа в оценке крупных трансформаций в «политической истории» ислама, то с другой стороны оно указывает на то, сколь большое значение в его оценочных и политических суждениях принадлежит закону. Фактически это означает становление осознаваемого единства политики и закона, политики в законе и закона в политике. Абдо пытается вскрыть характер этой взаимосвязи, критикуя застой как следствие «роли политики». Он указывает, что разногласия между первыми мусульманами сводились к спорам вокруг фетв, что, по сути, было иджтихадом; но когда пришла «роль политики», спорщики стали проявлять чрезмерную щепетильность, и связи между мусульманами начали разрываться[199]. В восприятии Абдо политической истории отсталость и застой прочно связываются с засильем авантюристической политики как противоположности правомерному иджтихаду (идейно-политическому). Он подчеркивает, что такая политика «разрешает, что пожелает, запрещает, что пожелает, исправляет, что пожелает, и портит, что пожелает, а люди пристегиваются к ней цепями насилия или страстей»[200].

Понимание значимости закона как предполагаемой арены идейного и политического иджтихада дает альтернативу, с помощью которой Абдо пытается подвергнуть критике «политику угнетателей и себялюбцев», то есть такую политику, которая на место законности и истины ставит традиции подавления и насилия, разрешая и запрещая, исправляя или портя всё, что пожелает. И хотя эта критика не сложилась в политическую систему, Мухаммед Абдо в своём видении придаёт первостепенное значение закону, что приводит его к реалистическому обоснованию действенной политики в направлении реформы как законного действия. Взгляды Мухаммеда Абдо, как и аль-Афгани, ориентированы на рационализацию перспектив политического видения социального и культурного развития мусульманского мира.

Рационализация перспектив политического видения заключает в себе осознание потребности в преодолении опыта недавнего прошлого. Такое осознание не сковывается представлениями прошлого, на нём не лежит груз крупных символов, оно открыто по отношению к приоритетам современной политической реальности. В этом осознании присутствует понимание значимости крупных перемен в творчестве мусульманской реформации. Помимо прочего, этим объясняется то, что деятели реформации не были поглощены выстраиванием систем политической мысли, в то же время, увлеченно дискутируя многочисленные политические проблемы через их частное обоснование во всех своих позициях, представлениях и суждениях. Это обнаруживается в концентрированном выражении таких проблем в программе «Аль-Урва аль-Вуска», которую можно свести к нескольким крупным задачам: вскрыть причины упадка Востока, пробудить стремление к борьбе, призвать к культурной самобытности, общественному, национальному и религиозному (исламскому) единству, провозгласить идеалы гуманизма[201]. В равной мере программа содержит в себе указание на значимость и содержание средств и целей.