Философия современной мусульманской реформации

Такую приверженность было нелегко обеспечить в условиях становления переменных составляющих, формирующих ясность видения и бессилие воли. Видение и воля с трудом могли объединиться в делах. Поэтому «единство в религии» и «власть Корана» были наиболее возвышенной формулой возрождения исламского единства на более рациональных и реформаторских основаниях. Подспудно данная идея подразумевала косвенное неприятие османского централизма и деспотической системы правления. Однако неприятие не было тогда оформлено в систему, обладающую чёткими параметрами, поскольку мысль была подчинена принципу постепенного реформирования, в чём кроется причина первоначального оппонирования аль-Афгани национализму. В национализме он усматривал инструмент, при помощи которого европейцы стремятся разрушить исламское единство. Европейцы хорошо понимают, что сильнейшие узы, объединяющие мусульман, – это узы их религии[207]. Поэтому борьба аль-Афгани против национализма явилась частью постижения им приоритетности крупных задач реального противоборства между миром ислама и европейским колониальным миром; при этом он в принципе не выступает против национальной идеи как таковой.

Его политическая позиция основывалась на глубинных идейных и религиозных стимулах, уходящих своими корнями в интернационализм ислама и его культурную историю. В этом смысле следует понимать высказывание аль-Афгани о том, что «у мусульман нет национальности, кроме их религии»[208]. К такому выводу аль-Афгани подводит критика национализма с исламских позиций. Он смотрит на него сквозь призму абсолюта, возвышая духовно-нравственную идею над идеей политико-исторической. Национализм он рассматривает как преходящее явление, не считая его «естественной вещью». В то же время он подчеркивает, что национализм – «это, возможно, преходящая склонность, которая запечатлевается в душах в силу необходимости»[209]. В этой мысли содержится признание реальности национализма как феномена, зародившегося в контексте исторической необходимости. Аль-Афгани стремится отвергнуть национализм, рассматривая его сквозь призму абсолюта. Поскольку национализм порожден необходимостью, говорит он, постольку он может исчезнуть вместе с исчезновением этой необходимости. Высшая идея, благодаря которой он исчезнет, – это идея, перед которой все равны, то есть идея Бога[210]. Именно так следует понимать слова аль-Афгани о том, что упрочение исламской религии способно преодолеть национализм.

Под национализмом он понимает форму, отстраненную от исламского целого с его культурными и гуманистическими традициями. Его выступление против радикального национализма, призыв к умеренности были попыткой сформулировать соотношение рационализма и морали, абсолюта и реформы, которое он точно выразил в общей идее о правовой и этической основе исламского единства как антипода националистическому экстремизму. Основы исламской религии, говорит аль-Афгани, не сводились к тому, чтобы призывать людей к Богу, наблюдать за состоянием душ, имеющих духовное происхождения и которым предстоит из этого мира переселиться в мир иной. Ислам был призван «утвердить нормы взаимоотношений между рабами Бога, прояснить общие и частные права, определить суть власти, которая исполняет планы, назначает нормы и наказания – так, чтобы у власти мог находиться только такой человек, который больше всех подчиняется этим нормам. Он не должен получать власть по наследству, не должен иметь преимущества благодаря принадлежности к какой-то национальности или племени, физической силе или материальному богатству. Получать её он должен благодаря исполнению им норм закона, способности претворять их в жизнь и благодаря желанию нации видеть его у кормила власти»[211]. Аль-Афгани ограничивает исламское единство законом, утверждая, что установление норм взаимоотношений между людьми и их прав, порядка прихода тех или иных людей к власти является важной функцией исламской религии. К власти можно прийти лишь через закон; здесь не должно быть наследования или каких-либо привилегий, связанных с национальной, племенной или иной принадлежностью. Такое мнение уже само по себе содержит критику исторической практики халифата, в том числе утверждений о том, что халифом должен непременно быть представитель рода курейшитов, а также критику современного ему халифата (османского).