Философия зла и философия преступности

Идею создания единого следственного органа поддержали многие известные юристы нашей страны. Так, по мнению А. И. Бастрыкина, возможное объединение всех существующих следственных аппаратов в один принесет пользу, поскольку это значительно повысит управляемость. «Будут преодолены межведомственные барьеры, неизбежно возникающие при альтернативной подследственности. Сократится сокрытие преступлений, и мы получим отчетливую картину криминогенной обстановки в стране». Кроме того, с точки зрения автора, нововведение может помочь избежать «обвинительного уклона», свойственного некоторым следователям в зависимости от ведомственной принадлежности[1145]. За создание единого Следственного комитета также высказался М. Ю. Барщевский, считающий, что это ведомство должно быть самостоятельным органом, находящимся в подчинении Президента (аналогично МВД, МЧС, ФСБ)[1146]. П. В. Крашенинников, в свою очередь, подчеркнул, что органы следствия, которые пока существуют в структуре МВД и некоторых других служб, должны быть ликвидированы; расследованием всех дел должен заниматься независимый Следственный комитет страны. Исключение, по его мнению, может быть сделано только для преступлений, совершенных самими следователями, — расследованием этих фактов должна заниматься Генпрокуратура России. Как уточнил П. В. Крашенинников, Ассоциация юристов России уже давно отстаивает создание единой следственной службы в стране, независимой от других ведомств[1147].

Однако важно тщательно продумать ключевые аспекты дальнейшей реформы, строго соблюдать последовательность ее реализации. Нельзя допустить неподготовленного, поспешного и механического слияния всех действующих в современной России следственных аппаратов в один. В противном случае можно повторить печально известный опыт Казахстана, где идея единого следственного аппарата была стремительно воплощена в жизнь в 1995 г. Тогда, напомним, в этой стране одномоментно был образован Государственный следственный комитет (далее — ГСК) с функцией расследования всех категорий уголовных дел. По оценкам исследователей, одной из причин его создания как раз и явилась невозможность обеспечения процессуальной самостоятельности следователей и независимости следственного аппарата от влияния местных органов власти и управления. Однако, как справедливо заметил Н. Г. Соловьев, «при создании ГСК не проведен тщательный анализ складывающейся политической ситуации в связи с выделением следствия в обособленную структуру, не сделан прогноз дальнейшего ее развития. В результате ГСК, противопоставив себя другим правоохранительным ведомствам, остался без их поддержки и породил дополнительную межведомственную разобщенность. Опыт создания и недолгого функционирования в Казахстане самостоятельного следственного аппарата, упраздненного 5 ноября 1997 г., показал, что поспешность в создании ГСК привела к частичному разрушению существовавшей системы расследования преступлений и снижению уровня контроля государства над осуществлением единой уголовной политики»[1148].

Российский законодатель подошел к реформированию органов предварительного следствия более осторожно. В. Н. Плигин справедливо сказал по этому поводу: «Мы должны в первую очередь думать не об интересах самого Следственного комитета, а об интересах государства и общества. Речь идет о защите прав и интересов огромного количества людей»[1149]. Поэтому, как пояснил депутат, был предложен наименее болезненный шаг, который касался очень ограниченного состава следователей. Соединение Следственного комитета при прокуратуре и Следственного комитета при МВД — модернизация слишком серьезная. «[Теперь] нужно осторожно готовиться к последующим шагам и не создавать иллюзий, будто реформа наступит завтра. Но поскольку мы уже выбрали путь, — заключил В. Н. Плигин, — нужно двигаться в этом направлении»[1150]. Подобная позиция представляется нам наиболее взвешенной и верной.

Показательно и следующее замечание А. И. Бастрыкина: Следственный комитет РФ не станет единым следственным органом страны. Вернее, создавать такой орган нужно, но «делать это надо эволюционно, спокойно». А пока МВД и ФСБ сохранят собственные следственные структуры. «У нас нет задачи всевластия, маниакального стремления к всеобщему обобществлению», — подчеркнул А. И. Бастрыкин[1151].

Необходимо также четко представлять себе конечную цель проводимой реформы: следователь должен получить подлинную процессуальную самостоятельность, дабы не становиться заложником всевозможных «показателей» борьбы с преступностью, довлеющих над оперативными службами. Он отвечает только за качество и быстроту расследования, но отвечает лично и, что называется, «по всей строгости». Одновременно требуется мощный прокурорский надзор за соблюдением законности на предварительном следствии.