Философия зла и философия преступности

А вот выдержка из «Приказа о заложниках», датированного сентябрем 1918 г. и подписанного народным комиссаром внутренних дел Г. И. Петровским: «Чрезвычайно ничтожное количество серьезных репрессий и массовых расстрелов белогвардейцев и буржуазии со стороны Советов показывают, что, несмотря на постоянные слова о массовом терроре против эсеров, белогвардейцев и буржуазии, этого террора на деле нет. С таким положением должно быть решительно покончено. Расхлябанности и миндальничанию должен быть немедленно положен конец. Все известные местным советам правые эсеры должны быть немедленно арестованы, из буржуазии и офицерства должны быть взяты значительные количества заложников. При малейшем движении в белогвардейской среде должен применяться безоговорочный массовый расстрел. <…> Ни малейших колебаний, ни малейшей нерешительности в применении массового террора»[342].

Расследование дел велось предельно упрощенно, для получения показаний обвиняемых нередко использовались пытки. И хотя президиум ВЦИК признал их применение «противоречащим интересам борьбы за коммунизм», лишь немногие должностные лица, истязавшие арестованных, предстали перед судом[343].

Противоречивы имеющиеся данные о состоянии преступности не только в постреволюционные, но и в последующие годы советской власти. Вновь обратившись к фундаментальной работе В. В. Лунеева, мы находим следующие сведения: в 1924 г. в СССР было осуждено 1 915 900 чел., или 1354 чел. на 100 тыс. населения. В РСФСР в том же 1924 г. коэффициент судимости составил 2910 осужденных на 100 тыс. населения, и этот показатель, по мнению криминолога, более объективен, хотя и он не отражает реальную криминологическую обстановку в СССР того времени. Она оставалась и в 1924 г. критической и слабо контролируемой[344].

Каковы же были количественные показатели преступности в СССР в целом и в РСФСР в частности в следующие годы, вплоть до распада союзного государства? Первый (и поверхностный) взгляд на статистические данные может привести к мысли, что наше общество на определенном этапе лишь чуть-чуть «не дотянуло» до светлого дня полной победы над преступностью, ведь в отдельные годы советской власти удавалось добиваться поистине выдающихся показателей. Так, по официальным данным, коэффициент судимости в СССР в 1937 г. составил 529 осужденных на 100 тыс. населения, в 1950 г. — 505 осужденных, в 1960 г. — 443 осужденных.

Если взглянуть на количество зарегистрированных преступлений, то выяснится, что хотя оно преимущественно и росло в СССР в послевоенные годы, однако все же долгое время оставалось на непривычно низком для современных криминологов уровне, не достигая до 1970 г. и 1 млн преступлений: в 1956 г. — 579 116, в 1960 г. — 651260, в 1969 г. — 969186. В дальнейшем количество зарегистрированных в СССР преступлений в целом продолжало расти, преодолев в 1980 г. отметку в 1,5 млн, а в 1983 г. — в 2 млн. В 1990 г. в СССР было зарегистрировано 2 786 605 преступлений, а в 1991 г. — уже 3 224 273 преступления, т. е. почти в шесть раз больше, чем во времена хрущевской оттепели. Коэффициент преступности в СССР составлял в 1956 г. 292 преступных деяния на 100 тыс. населения, в 1960 г. — 306 деяний, в 1970 г. — 432 деяния, в 1980 г. — 577 деяний, в 1983 г. — 744 деяния, в 1990 г. — 968 деяний, в 1991 г. — 1115 деяний[345].

В РСФСР, где в послевоенные годы количество зарегистрированных преступлений, как и по стране в целом, преимущественно росло, миллионная отметка была пройдена только в 1980 г., когда зарегистрировали 1028284 преступления. После этого кривая регистрируемой преступности продолжила ползти вверх, достигнув в 1991 г. отметки в 2 178 040 преступлений[346].

Для контраста с приведенными выше статистическими данными нелишне вспомнить, что за последние годы в нашей стране количество ежегодно регистрируемых преступлений, как правило, не опускалось ниже 2 млн, а нередко превышало 3 млн. Например, в 1999 г. в России впервые было зарегистрировано более 3 млн преступлений[347], и хотя затем несколько лет подряд регистрируемая преступность до этих рубежей не добиралась, в 2005 г. количество зарегистрированных преступлений превысило 3,5 млн[348].

Неминуемо возникает вопрос: почему регистрируемая преступность в нашей стране сделала такой гигантский скачок? Полагаем, причин здесь несколько.

Первая причина заключается в том, что для действительно объективного сравнительного анализа двух явлений необходимо обеспечить максимальную сопоставимость исследуемых данных. А в приведенном случае, по верному наблюдению В. В. Лунеева, использованные статистические данные плохо сопоставимы по уголовно-правовому, судебно-практическому и статистическому содержанию. Кроме того, они обходят стороной самые драматические периоды криминальной действительности в жизни нашей страны, такие как 1929–1934, 1937–1938, 1941–1945 годы[349].