Философия зла и философия преступности

Между тем в западных странах, по оценкам исследователей, органы правопорядка широко полагаются на традиционные настроения общественности, не приемлющей нарушений закона. Абсолютное большинство населения, никак не отождествляя себя с преступным миром, относится в целом одобрительно или нейтрально к использованию специальных методов расследования уполномоченными на то органами (полемика касается в основном определения рамок их применения, а также форм контроля, исключающих возможные злоупотребления). Здесь сказываются, по свидетельству Ю. Н. Адашкевича, традиционная законопослушность граждан, довольно высокий уровень общественного правосознания. Имеются и вполне реальные исторические корни. Так, в Британии, еще до создания постоянной полицейской системы, с начала XVIII в. действовала система «Do it yourself», согласно которой каждый гражданин мог самостоятельно передать правосудию преступника, рассчитывая на часть возвращенных ценностей или иную награду. Врожденное уважение к закону большинства граждан позволяет и сегодня широко использовать такие полицейские программы, как, например, канадские «Соседский догляд» или «Схвати за руку». Схема действия последней такова. Любой житель Оттавы, заметив чьи-либо подозрительные действия, может позвонить в полицию и рассказать о своих наблюдениях. Если подозрения окажутся верными и приведут к аресту преступника, лицо — источник информации получит материальное вознаграждение. При этом гарантируется полная анонимность, что снимает опасения относительно возможной мести преступника: причитающуюся сумму можно востребовать в банке, назвав индивидуальный номер, который выдается звонящему в полицию. В Японии дисциплина, конформизм и глубоко укоренившиеся в обществе корпоративные традиции позволяют полиции и спецслужбам твердо рассчитывать на конфиденциальное информационное содействие практически любого гражданина. В нашей же стране исторически куда более характерна традиция сокрытия от властей воров и лихих людей, сочувствия и помощи арестантам[428].

В современной России правовой нигилизм широко распространен. Многие привыкли жить не по закону и нравственным заповедям, а по неписаным нормам общественной безнравственности. Это соответствует картине, представленной Э. А. Поздняковым: с одной стороны — государство как некий независимый, автономно от общества работающий механизм, а с другой — разобщенное и атомизированное население, лишь формально прилепленное к этому механизму. Причем государство и его властные структуры слишком далеки от непосредственных нужд индивидов и поневоле отрываются от них, увеличивая и без того изначально существующую между ними естественную отчужденность. В подобных условиях, подчеркивает ученый, «преступность становится совершенно обыденным явлением и нормой жизни. Общество относится к ней вполне равнодушно, государственный механизм, в свою очередь, столь же равнодушно “борется” с ней чисто по долгу чиновничьей службы. Активная сторона во всем этом странном “содружестве” — преступность»[429].

Нерадужна и оценка состояния дел, данная председателем Конституционного суда РФ В. Д. Зорькиным: «Криминал подрывает основы нашей хрупкой правовой системы, основы нашей социальной, политической и экономической жизни. Он посягает на все социальные скрепы. Он разлагает ткань нашего весьма незрелого гражданского общества. А порою — что греха таить — и выступает в качестве соискателя на роль социального начала, подменяющего собой гражданское общество»[430].

Как известно, в любом обществе существуют криминальный и антикриминальный, деструктивный и конструктивный векторы развития культуры. При этом источники импульса деструктивной культурной тенденции могут быть как внутренними, так и внешними. Нельзя забывать, что в постперестроечный период в культурной среде России проявилось сразу нескольких негативных тенденций, среди которых не только завоевание новых позиций криминальной культурой, но и навязчивая экспансия худших вариантов западной культуры.