Философия зла и философия преступности

В специальной литературе отмечается частая необъективность следователей ОГПУ (НКВД), остававшаяся без внимания как со стороны центрального аппарата этих органов, так и со стороны надзирающих прокуроров. Среди наиболее серьезных нарушений называются массовое привлечение лиц к ответственности без достаточных оснований, меры психологического и физического воздействия на арестованных, проведение многочасовых изматывающих допросов, не прекращавшихся в ночное время, субъективность следователей в оценке действий или бездействия того или иного лица, когда просчеты или неосмотрительные высказывания трактовались как «контрреволюция» или «вредительство»[423].

Наиболее характерным для политики тех лет стал тезис: «Цель оправдывает средства». Считалось, что массовые репрессии оправдываются высшими принципами, на которых строится новый общественный уклад, той целью, к которой стремится социалистическое общество. Показательна следующая оценка состояния государственного строя того периода, данная М. А. Красновым: «Облик социализма был искажен до неузнаваемости, когда так и не исчезнувшая патерналистская модель политического режима в нашей стране начала приобретать наиболее уродливые формы: деспотичная и абсолютная власть одного лица, нетерпимость к инакомыслию, тотальная подозрительность, полное пренебрежение к общественному мнению (которого, впрочем, как политического института уже и не могло существовать), широчайшая дискреционная деятельность партийного аппарата, наконец, закономерно вытекающие из этого массовые репрессии и полное уничтожение законности»[424]. Государство создавало систему управления общественным сознанием, которая заставляла покорно воспринимать все, что исходит от власти, убеждая в бессмысленности состязания с ней.

Смерть Сталина и последовавшее за ней развенчание культа личности «вождя народов» хотя и стали важными политическими событиями в жизни нашей страны, однако не повлекли за собой отказа власти от тотального централизованного контроля номенклатуры, не привели к замене жесткой государственной идеологии на государственно-правовую демократическую идеологию. Политика репрессий и всеобщего запугивания прекратила свое существование, однако система управления общественным сознанием продолжала действовать. Общество, как и прежде, пребывало в состоянии апатии. Власть усиленно насаждала одномерность политических взглядов, образа жизни, а коррупция, правовой нигилизм, организованная преступность укрепляли свои позиции.

Постепенно тоталитарный режим начал изменяться, и на смену периоду застоя пришла перестройка. Процесс перестройки, по наблюдению В. А. Туманова, сопровождался в нашей стране «войной законов», национальными конфликтами, падением государственной дисциплины, противостоянием исполнительной и представительной властей и т. д. Переоценка ценностей привела к тому, что место высокоразвитой в духовном плане личности заняла личность глубоко предприимчивая и прагматичная, для которой не существовало нравственных запретов в достижении поставленных перед собой целей. В результате, как только государство отказалось от авторитарных методов неправового управления и попыталось встать на путь формирования правового государства, сразу же дали знать о себе низкий уровень правовой культуры общества, десятилетиями царившее в нем пренебрежение к праву[425].

Слабая правовая защищенность личности от преступных посягательств привела к тому, что государство не могло в полной мере обеспечить порядок в обществе. Обращая внимание на состояние правосознания и отношение общества к праву в данный период, Н. И. Матузов заметил: «Правовой нигилизм приобрел качественно новые свойства, которыми он не обладал ранее. Он заполнил все поры общества, принял оголтелый, повальный, неистовый характер. Сложилась крайне неблагоприятная социальная среда, постоянно воспроизводящая и стимулирующая антиправовые устремления субъектов»[426]. Способствовало этому и неудовлетворительное состояние самого законодательства, переполненного устаревшими и просто несовершенными правовыми нормами. В результате субъекты правовых отношений не соотносили свое поведение с требованиями правовых норм, стремясь действовать согласно своим правилам. На смену предписаниям закона пришли преступные «понятия». К середине 1990-х годов нравственный авторитет власти упал в стране окончательно. Правовой нигилизм начал перерастать в деструкцию не только правовых ценностей, но и религиозных, культурно-идеологических, политических и др.

Специалисты приходят к неутешительным выводам: «Пожалуй, одним из наиболее очевидных и вместе с тем удручающих признаков, характеризующих сегодня российское общественное бытие, является чрезмерно высокая степень отчуждения государства, а в более общем плане — всей властвующей элиты, включая, разумеется, и так называемых олигархов, от народа, который в этой связи испытывает к ней сильнейшее чувство недоверия»[427].