Философские аспекты суфизма

выходят религиозные функции Совершенного человека, выступающего в роли посредника между богом и человеком.

Уровня ал-инсан ал-камил могут достигнуть как пророки, 10

так и святые — «вали» (букв, «близкий», в контексте суфизма — «близкий к богу»), некий народный вариант Совершенного

человека. К таковым относятся те, кто сродни универсальному

разуму, или Логосу. Это в их сердцах сосредоточено истинно

божественное. Высказываясь явно не в ортодоксальном духе, Руми пояснял:

О ослы! Мечеть — символ, погребок — истина.

Единственная истинная мечеть — та, что

находится в сердцах наставников,

Мечеть, расположенная в сердцах святых,—

место поклонения для всех:

Там пребывает Бог31.

Допущение метафизического и религиозного толкования ал-

инсан ал-камил позволяло формировать принципы нравственного совершенствования в зависимости от интеллектуального

уровня адепта. Для большинства последователей суфизма, людей простых, обычно неграмотных, ориентиром в этом процессе

был «святой» — наставник. Его жизнь, поведение служили им

наглядным примером, воспринимались как образец, которому

следовало подражать. И они подражали, часто слепо и безрассудно, становясь нередко орудием в руках людей лживых и властных, умевших всецело подчинить своей воле слабых и неискушенных.

Вместе с тем метафизическая трактовка ал-инсан ал-камил

содержала в себе немалые гуманистические потенции. Предполагалось, что эталоном нравственности, индикатором добра и

зла может и должен быть сам человек, способный к совершенствованию на пути самопознания, обретения своего истинного

«я».

Убежденный в том, что «цель и смысл пути -в самом себе

безмерное найти», Ибн ал-Фарид писал:

Так откажись от внешнего, умри

Для суеты и оживи внутри.

Уняв смятенье, сам в себе открой

Незамутненный внутренний покой.

И в роднике извечной чистоты

С самим собой соединишься ты 32.

Концепция Совершенного человека не соответствует традиционному исламу по крайней мере в двух планах. Во-первых, из

мысли о том, что человек — хранилище божественного и возможно его возвращение к истинному «я» через единение с ботом, допустим логический вывод об имманентности природы последнего человеку, а это несовместимо с тезисом ортодоксального вероучения об абсолютной трансцендентности бога.

Во-вторых, сама постановка вопроса о возможности достижения

Индивидом уровня ал-инсан ал-камил содержит вызов мусульманской идее фатализма.

Известно: твой раб не может и дня прожить без тебя, Но он испытать себя хочет и жить по воле своей 33.

4* 51

Отношение исламских идеологов к проблеме свободы волн

никогда не было однозначным. Единообразного, безоговорочного ответа не дают ни Коран, ни сунна. Но то обстоятельство, что в исламе утверждается всемогущество бога и принцип предопределения усугубляется признанием «конечности» пророчества Мухаммада, позволило К. Марксу увидеть «стержень» мусульманства в фатализме. О гаредначертанности судьбы и поведения человека говорится во многих аятах Корана (6:39, 125, 134; 7, 188; 10:100; 16:9; 76:3 и др.), вместе с тем некоторые

его стихи могут рассматриваться как отрицание слепого фатализма.

Подобная разноречивость мусульманского «Священного писания» объясняется прежде всего разновременностью создания

отдельных его частей. В начальный, мекканский, период, когда

пророк и его сподвижники находились в положении гонимых т: преследуемых проповедников нового вероучения, явно выражена

тенденция к признанию свободы воли человека. Но по мере укрепления позиций Мухаммада, объявившего себя посланником

божьим (расул) на аемле, распространяется идея полной предопределенности всех поступков людей и необходимости их полного подчинения воле господней (не случайно эта идея содержится в самом названии «ислам» (букв, «предание себя воле

божьей»).

Уже при первых халифах в среде мусульман возникали споры и борьба по поводу мысли о предопределении. Внутренняя

противоречивость этой мысли заключалась в ее несовместимости с принципом ответственности человека за свое поведение.

Может ли он отвечать за действия, которые зависят не от него 3\ ибо от века предопределены богом? Как согласовать представление об Аллахе •— всемогущем и в то же время всеблагом

творце? Раз он всемогущ, то добро и зло существуют по его воле, и следовательно, он не всеблаг. Если же он всеблаг и зло

идет не от него, тогда он не всемогущ и не решает судьбы людей 35.

Абсолютный фатализм был поставлен под сомнение мурд^

житами и кадаритами уже в первые два столетия существования мусульманства. Мысль о свободе воли широко пропагандировали мутазилиты. Эти проблемы, постоянно занимавшие мусульманских мистиков, получали у них явно не соответствовавшую откровенному фатализму трактовку. Признание полной

предопределенности действий человека делало бы бессмысленным вступление на путь совершенствования, к чему призывали

суфии и что составляло основу их учения и практики. Отсюда

возникало стремление совместить всемогущество бога и свободу воли человека.