Философские произведения

Ведь она помнит, и очень хорошо помнит, какие мирские богатства, какую славу она отвергла, от каких радостей отреклась, какие, наконец, соблазны мирской жизни она презрела. И оттого что она не довольствовалась общепринятым и обычным укладом жизни, оттого что участь многих была для нее низка, она нашла нечто новое и необычное, требуя для себя особого, отличного от всех, Не менее, чем своего собственного обращения, жаждет она чудесного изменения уклада жизни.

Знатная в миру, перед Богом хочет она быть еще знатнее. В жизни духовной ищет она ценностей, презрев их в жизни мирской.

Достанет ли у меня сил насытить этот благочестивый пыл, это стремление к совершенству? Каким красноречием надо обладать, какие слова смогут выразить, сколь достигла всего этого дева в действительности? И да простят нас за то, что мы восхваляем скинию Божью в меру наших сил. Нас не страшит, что в послании к столь знатной девице мы впадем в зависть. Ибо пишем мы это по просьбе, более того, по приказу ее святой матери, жаждущей и требующей от нас научения в письме из-за моря. Это показывает, с какой тщательностью, с какой заботой взрастила она в дочери своей святое имя и сколь сильно она желает, чтобы и другие оросили его.

Итак, отставив в сторону недомыслие, свободные от честолюбия, попотеем-ка мы над предложенным нам делом. Мы надеемся, что при скудости нашего дара нам здесь помогут и вера матери, и достоинства дочери ее.

II. Всякий раз, когда мне бывает нужно говорить о воспитании нравов и об обращении к святой жизни, я обыкновенно вначале показываю силы и свойства человеческой природы, излагаю, на что она способна, а после этого уже склоняю слушателя к различным видам добродетелей: ведь ничто не поможет призвать делать то, что человек для себя полагает невыполнимым. Мы никогда не находим в себе сил вступить на стезю добродетелей, если нам не сопутствует надежда. Всякая попытка добиться чего-нибудь гибнет, если нет уверенности в том, что ты этого достигнешь.

Такой порядок увещеваний, подобно тому как я делал это также и в других сочинениях, особенно надлежит соблюдать здесь, так как благо человеческой природы должно выявить себя тем полнее, чем совершеннее жизнь той, которую следует наставлять. Ведь тем меньше станет дух (animus) склоняться к добродетели, тем более будет он вялым, чем меньше уверует в свои силы, и покуда он не ведает о том, что в нем есть, он полагает, будто ничем и не обладает.

Всегда следует узнать то, чего желательно достигнуть, и растолковать, на какое благо способна человеческая природа, а когда будет доказано, что она на что-то способна, надо будет это выполнять.

Итак, необходимо определить эти главные основы святой и духовной жизни, чтобы дева познала свои силы, которые она сможет наилучшим способом употребить после того, как усвоит, что обладает ими. Ведь наилучший способ побудить душу к чему-либо заключается в том, чтобы уверить ее в ее способности достичь того, чего она желает. Ибо и на войне та речь действенное других и более всего имеет силы, которая убеждает ратника в собственной его мощи.

Итак, благо человеческой природы прежде всего надлежит тебе соотносить с ее творцом, т. е. с Богом, который, сотворив все в мире хорошо, и весьма хорошо[1643] гораздо лучшим создал человека, ради которого Он и сотворил все это!

Прежде чем создать человека, Он объявил, каким будет человек, сказал, что создает его по образу и подобию своему. Затем, когда подчинил Он ему всех животных и поставил человека господином над ними, которые и величиной тела превосходили его, и силы было у них больше, и снабдил их Бог зубами, острее, чем у человека, и пожелал, чтобы природу человека понимали, сравнивая его с Богом, если подчинил Он ему зверей, в которых удивляет, что они превосходят человека силой своей.

Бог не оставил человека нагим, беззащитным и немощным в разных опасностях. Создав человека безоружным извне, Он лучше вооружил его изнутри, даровав ему ум (ratio) и благоразумие (prudentia), дабы знаниями и силой своего рассудка (mens), которыми он превосходит всех животных, познавал он Творца и служил Ему тем, с помощью чего сам господствует над другими тварями.

Господь, однако, пожелал, чтобы человек был праведен по своей доброй воле, но не по принуждению, и потому оставил «в руке произволения его»[1644] и положил перед ним жизнь и смерть, добро и зло — что угодно будет ему, то и дастся. Потому и во Второзаконии мы читаем: «Жизнь и смерть Я дал пред лицом твоим, благословение и проклятие; избери себе жизнь, чтобы жить»[1645]