Философский постгуманизм

В конечном счете постгуманизм осознает то, что его собственные позиции формулируются людьми, сформированными в рамках определенной «эпистемы»[105], и выражаются в историческом человеческом языке, обращенном к другим читателям-людям, причем такие гуманистические взгляды и посылки структурно встроены в подобный сценарий, связанный с человеком; следовательно, их нельзя попросту отвергнуть или уничтожить. В этом отношении постчеловек соотносится не столько со смертью человека, как ее понимал Фуко, сколько с деконструкцией Деррида [Деррида, 2000]. Нейл Бэдмингтон в своей антологии «Постгуманизм» указывает: «Если антигуманисты объявляли о расставании с наследием гуманизма, то Деррида терпеливо указывал на сложности подобного разрыва. Именно потому, что западная философия глубоко укоренена в гуманистических принципах, он отметил, что конец Человека обязательно будет писаться на языке Человека» [Badmington, 2000, p. 9]. Далее Бэдмингтон поясняет: «Не существует такого чистого внешнего, куда “мы” могли бы прыгнуть. Противостоять гуманизму, заявляя, что мы оставили его позади, – значит упускать из виду то, как именно выстраивается подобная оппозиция. Из этого, однако, не следует, что постструктурализм довольствуется утверждением статус-кво, поскольку Деррида раз за разом показывает, что системы всегда противоречат самим себе, неизменно деконструируя себя изнутри» [Ibid.]. Постгуманизм, отличаясь от антигуманизма, хотя и не признает какого-либо онто-эпистемологического приоритета человека, в действительности восстанавливает возможность человеческого действия в деконструктивной и реляционной форме.

Какие еще движения связаны с постчеловеческим поворотом? Прежде чем сосредоточиться на философском постгуманизме, упомянем ряд таких движений. Объектно-ориентированная онтология (ООО), связанная с новым реализмом, спекулятивным реализмом и нечеловеческим поворотом, – область исследований, разделяющая с постгуманизмом пост-антропоцентрический поворот, хотя пост-антропоцентризм оценивается в ней иначе[106]. В части 3 этой книги, сосредоточенной на онтологии, мы не только проанализируем различия между постгуманизмом и ООО, но также погрузимся в постгуманистическую область нового материализма. Метагуманизм – недавний подход, пытающийся навести мосты между постгуманизмом и трансгуманизмом [Del Val, Sorgner, 2010]; его при этом не следует путать с «метачеловеком», термином, который впервые появился в 1980-х годах в контексте комиксов[107] и ролевых игр, где он обозначал супергероев и мутантов, а потом использовался, в частности, в контексте исследований культуры. Наконец, стоит отметить, что в академии получило определенное распространение понятие постгуманитарных наук, где оно было призвано подчеркнуть внутренний сдвиг (от «гуманитарных» наук к «постгуманитарным»[108]), позволяющий расширить исследования человека, охватив также и постчеловека. Но также понятие «постчеловечества» (posthumanities) означает будущие поколения существ, связанных с человеком как видом и с близкой сферой спекулятивного постгуманизма[109]. В последнее десятилетие появилось несколько других интересных терминов, таких как агуманная теория [MacCormack, 2012], ингуманная эпистемология [Hird, 2012], экологические гуманитарные науки [Neimanis et al., 2015], все они показывают богатство актуальных дискуссий[110]. В целом можно сказать, что постгуманизм сам по себе стал зонтичным термином, включающим разные, подчас противоречащие друг другу позиции, получившие развитие в эпоху, когда символические границы «человеческого» подверглись решительной критике.

Глава 10 Философский постгуманизм