Филострато. Охота Дианы

Они смотрели друг на друга страстно,
Не отводили друг от друга глаз,
Друг другу молвив: «О мой светоч ясный,
Ужель любовь соединила нас?»
«Да, милостью богов, мой друг прекрасный», —
Один другому отвечал тотчас.
И крепче всё в объятиях сжимались,
И жарче в это время целовались.

36

Целуя в очи, говорил Троил
Так о глазах любимой откровенно:
«Любовный дротик сердце мне пронзил,
Я из-за вас пылаю неизменно;
Я пойман вами, ибо не таил
Себя от вас, не как беглец смятенный;
Я буду пленник ваш и днесь, и впредь,
Прекрасные глаза, Амора сеть!»

37

И снова целовал ее, и снова,
Та поцелуи возвращала вмиг;
В лицо и в грудь затем, и вместо слова
По сотне вздохов слышалось у них,
Не тех, что бледным делают любого,
Но тех, что выражают напрямик
Все чувства, коих в сердце пребыванье,
И оттого потом вдвойне желанье.

38

Пусть поразмыслит жалкий скопидом,
Бранящий в озлоблении влюбленных
И всех, кто жаждой алчной не ведом
К скопленью денег в тяготах бессонных;
Пусть лучше он подумает о том,
Что нет таких отрад в богатствах оных,
Как те, что в миг один любовь дает,
Когда с удачей об руку идет.

39

Всё будет отрицать напропалую,
Любовь безумье, дескать, и порок,
Издевку слать ей и насмешку злую,
Не понимая, что в один денек
Всё то, что накопил за жизнь былую,
Исчезнуть может, как вода в песок.
Так пусть же Бог пошлет печали скрягам,
Влюбленных же одарит высшим благом.

40

Уверившись, что вместе наконец,
Любовники беседой развлекались
О плаче, о томлении сердец,
О боли, коей прежде предавались,
И между слов как счастия венец
Был поцелуй, столь пылко целовались,
Что прочь изгнали горечь прежних смут,
Делясь блаженством сладостных минут.

41

О сне той ночью напрочь позабыли,
Желая, чтоб часы нескоро шли
И сумерки подольше бы царили;
Насытиться друг другом не могли
И, что б ни делали, ни говорили,
Всё к наслаждениям любви причли
И дабы время втуне не летело,
Использовали эту ночь всецело.

42

Когда же в предрассветный час петух
Провозгласил восшествие авроры,
У них желаньем снова вспыхнул дух,
И тут же грустью омрачились взоры,
Пыл радости в сердцах у них потух,
Им разлучиться предстояло скоро,
Что было не испытано еще —
Как никогда, пылали горячо.

43

И с грустью внемля крикам петушиным,
Сказала Крисеида: «Это знак.
Любовь моя, чтоб тайну соблюсти нам,
Пора вставать, ночной уходит мрак.
Сомкнемся же в объятии едином
Пред тем, как ты уйдешь, быть может, так
Чуть меньше буду после горевать я.
О свет очей, приди в мои объятья».

44