Финал

Даже скрываясь за витриной со шляпами, Скарлетт не могла не заметить, какое впечатление слова ее мамы произвели на вертлявую молодую девушку. После их короткого разговора ее видение мира изменилось, и мысли потекли в новом направлении, о существовании которого она и не подозревала.

– Однако, – добавила Парадайз, – если он боится брака или меня саму, я сразу пойму, что пришло время двигаться дальше.

– К Марчелло Дранье? – спросила дама с лентами. – По-моему, он очень красив и богат.

– Вот сама тогда и выходи за него замуж, – рассмеялась Парадайз. – Вероятно, с тобой он будет гораздо счастливее, чем со мной. Марчелло только думает, что сможет справиться со мной. Подозреваю, что ему хочется приручить меня, как помещенного в клетку циркового тигра, чтобы потом хвастаться перед своими друзьями.

– Это похоже на то, что ты сама пытаешься сделать с Гавриилом, – задумчиво произнесла Минерва.

– А вот и нет! Гавриил нравится мне вне его клетки, и у меня нет друзей, перед которыми я могла бы похвастаться, – кроме тебя, Минерва.

Минерва пробормотала что-то, но так тихо, что Скарлетт не расслышала, и, наконец, скрылась в подсобке, куда и направлялась до появления в ее магазине Парадайз. Мгновение спустя она вынесла творение слишком экстравагантное, чтобы называться платьем. Оно являло собой буйство кремового, черного, светло- и темно-розового цветов и было щедро расшито кружевами и украшено россыпью бутонов и золотых листьев. Длинные рукава крепились к декоративному корсажу, который спускался до бедер, нежно их обнимая, а потом превращался в многоярусную юбку с оборками и шлейфом из золотых и розовых цветов с кружевными черными листьями.

По мнению самой Скарлетт, этот наряд едва ли был выражением любви, но мама и Гавриил явно считали по-другому.

Парадайз ахнула.

– Великолепно!

– Каждый из этих слоев можно с легкостью удалить, стоит только резко дернуть вниз, – говорю на случай, если понадобится спасаться бегством.

– Или если захочется немного позабавиться с Гавриилом, – подхватила Парадайз.

Вертлявая девушка густо покраснела, дама с лентами разразилась смехом, но сама Минерва даже не улыбнулась. Она выглядела такой же настороженной, как и Скарлетт.

Скарлетт знала, что ее мать вышла замуж за Марчелло Дранью, а не за Гавриила. Но этот обмен репликами все равно всколыхнул в ее душе глубокое, удушающее чувство страха. Дурное предчувствие не покидало Скарлетт, когда она последовала за Парадайз из Модного Магазина Минервы в другой ледяной переулок.

Скарлетт не любила Марчелло, но какой бы сильной ни была ее ненависть к нему, она не могла не признать, что если бы Парадайз не стала его женой, то на свет не появилась бы Телла. Мама скрылась за углом, и Скарлетт тоже ускорила шаги. Она знала, что ей нельзя вмешиваться. Наемный Убийца предупредил, чтобы не изменяла…

Неожиданно она оказалась прижатой спиной к кирпичной стене тупиковой улицы, а Парадайз приставила ей к горлу нож.

Она попыталась сделать прерывистый вдох. Видеть нынешнюю Потерянный Рай было все равно что смотреть в зеркало. Именно такую ипостась матери Скарлетт изначально и ожидала встретить, но радоваться было рано: если все пойдет не так, как надо, то может разрушить привычное ей будущее – или даже положить конец жизни Скарлетт.

– Зачем бы такой хорошенькой девушке понадобилось идти за… – Парадайз резко замолчала, должно быть, тоже заметив сходство, однако еще сильнее прижала лезвие к горлу Скарлетт. – Кто ты такая? И почему пытаешься быть похожей на меня? – Она говорила, захлебываясь словами, еще быстрее, чем в магазине. – На объяснения у тебя есть всего десять секунд, иначе я перережу тебе горло и уйду, прежде чем твое тело упадет на снег. Один. Два. Три.

– Я не причиню тебе вреда, – заверила Скарлетт.

– Неправильный ответ. – Парадайз сверкнула злобной ухмылкой. – Четыре. Пять.

– Я здесь, потому что твоя семья в опасности.

– У меня нет семьи, – нараспев произнесла она. – Семь. Восемь.

– Но появится – в будущем.

Парадайз даже не потрудилась ответить на это заявление.

– Девять.

– У тебя родится дочь, – добавила Скарлетт. – Прямо сейчас ты носишь ее под сердцем.

Парадайз перестала считать.

– Откуда ты знаешь? Я сказала об этом всего одному человеку, и он ни за что не проболтался бы. – Она подозрительно прищурилась, а в следующее мгновение широко распахнула глаза. – Где ты взяла эти серьги? – Уронив коробку, которую держала в руках, она дотронулась до собственных мочек, из которых свисала точно такая же пара серег с драгоценными камнями.

– Они были твоими, – пояснила Скарлетт. – Ты сказала мне, что эти серьги подарил тебе мой папа, потому что алый твой любимый цвет. Так же ты назвала и меня[2].

Парадайз отшатнулась, но нож от горла Скарлетт не отняла. Вокруг нее клубился серый туман; она пребывала в смятении, но больше не испытывала враждебности, хотя и сохраняла суровое выражение лица.

– Также ты изменишь свое имя на Палому, – продолжила Скарлетт, – и перестанешь быть Потерянным Раем, которая со временем станет поистине легендарной личностью.