Читаем Финансист полностью

— Напротив. Аз знам много добре как стоят нещата отвътре. Рано или късно курсът на тези акции ще се повиши. Сам ще подсигуря това. Ако се наложи, ще я слея с другите мои линии.

Каупъруд погледна сина си с възхищение. Досега не бе виждала такъв дързък и ловък финансов спекулант.

— Не се безпокой за мен, татко! А ако се безпокоиш, поискай си обратно заемите. Всяка банка ще отпусне кредит срещу акциите ми. Аз само исках твоята банка да получи лихвите.

Този последен аргумент окончателно убеди Каупъруд старши. Срещу него той нямаше какво да възрази. Трета национална банка наистина отпускаше на Франк големи заеми, но не по-големи, отколкото му отпускаше всяка друга банка. А за своите значителни вложения в компаниите на сина си той беше спокоен, тъй като бе получил уверението, че ще бъде предупреден своевременно да ги изтегли, ако се наложи. По същия начин Франк помагаше на братята си да печелят и сега техните интереси бяха неразривно свързани с неговите.

С нарастването на финансовите му възможности у Каупъруд нарастваше и желанието за охолен и красив живот. Някои млади филаделфийски търговци на художествени произведения, научили за слабостта му към изящното и за растящото му богатство, настойчиво му предлагаха мебели, гоблени, килими, предмети на изкуството, картини — отначало от американски, а по-късно най-вече от чужди майстори. И в неговата къща, и в къщата на баща му все още нямаше достатъчно такива изящни предмети, а освен това трябваше да мисли и за другата къща, къщата на Северна Десета улица, която желаеше да направи красива. Ейлийн често изразяваше недоволството си от своя дом. Стремежът към изящна обстановка бе дълбоко заложен у нея, макар да й липсваше способността да го осъзнае и изрази точно. Мястото на техните тайни срещи трябваше да бъде красиво — двамата еднакво силно го желаеха. И наистина то се превърна в уютно гнездо, пълно с красиви и ценни предмети, обзаведено дори по-изискано от някои стаи в собствения дом на Каупъруд. Той започна да събира тук редки образци от олтарни покривки, килими и гоблени от средновековието. Купуваше мебели в стила, преобладаващ през епохата на английските крале Джордж (I, II, III, IV) — едно съчетание от стиловете Чипъндейл, Шератън и Хепълуайт, видоизменено от тенденциите в италианския ренесанс и стила Луи XIV. При издирванията си попадаше на красиви изделия от порцелан, скулптури, гръцки вази, прекрасни колекции от японски резбовани украшения от слонова кост. Флечър Грей, един от собствениците на „Кейбъл и Грей“, местна фирма за внос на предмети на изкуството, го посети във връзка с един тъкан гоблен от XIV век. Грей беше ентусиаст и почти веднага успя да предаде на Каупъруд своята сдържана, но пламенна любов към красивото.

— През петдесет различни периода се е създавала само една от отсенките на синия порцелан, мистър Каупъруд — осведоми го Грей. — А при килимите съществуват поне седем отделни школи или периоди — персийски, арменски, арабски, фламандски, полски, унгарски и така нататък. Ако някога пожелаете да се заемете с колекциониране на килими, би било проява на изискан вкус да се сдобиете с пълна, тоест представителна колекция от един или от всички периоди. Сред тях има много красиви. Някои съм виждал, а за други само съм чел.

— Както разбирам, ще ме спечелите за каузата си, Флечър — отвърна Каупъруд. — Вие или изкуството ще се разорите. Аз и без това имам вродено влечение към красивото, а вие с Елсуърт и Гордън Стрейк — друг млад човек, голям поклонник на живописта, — ще ме погубите. Стрейк има блестяща идея. Той настоява да започна да я осъществявам незабавно, в смисъл да започна да се сдобивам с каквито мога образци от най-ярките произведения на всяка школа или период, които, събрани заедно, биха могли да дадат една цялостна представа за развитието на изкуството. Стрейк твърди, че цената на големите творби ще расте непрекъснато и че това, което сега мога да си доставя срещу няколкостотин хиляди, един ден ще струва милиони. Той смята обаче, че не си струва да се залавям с американско изкуство.

— И е прав — възкликна Грей, — макар че не е в моя полза да хваля друг ценител на изкуството. За такова нещо обаче ще ви трябват доста пари.

— Не чак толкова много. Или поне не веднага. Подобна идея се осъществява в продължение на години. Стрейк смята, че още сега биха се намерили добри образци от различни периоди, които могат да се подменят, ако се появи нещо по-ценно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза
Норвежский лес
Норвежский лес

…по вечерам я продавал пластинки. А в промежутках рассеянно наблюдал за публикой, проходившей перед витриной. Семьи, парочки, пьяные, якудзы, оживленные девицы в мини-юбках, парни с битницкими бородками, хостессы из баров и другие непонятные люди. Стоило поставить рок, как у магазина собрались хиппи и бездельники – некоторые пританцовывали, кто-то нюхал растворитель, кто-то просто сидел на асфальте. Я вообще перестал понимать, что к чему. «Что же это такое? – думал я. – Что все они хотят сказать?»…Роман классика современной японской литературы Харуки Мураками «Норвежский лес», принесший автору поистине всемирную известность.

Ларс Миттинг , Харуки Мураками

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза