Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу

По словам Кофи Аннана, прежнего генерального секретаря ООН, «в начале нынешнего тысячелетия ООН напомнила нам об уроках финансового кризиса, случившегося между двумя мировыми войнами. В 30-е годы повсюду процветал необузданный экономический национализм, «каждый за себя», а стремление разорить соседа породило тоталитаризм и милитаризм в одних странах и изоляционизм в других. Лига Наций изначально плохо справлялась с этими деструктивными силами и никогда не имела возможности выполнить свою миссию. Вот почему в послевоенное время политики, понимая, насколько разрушительным может быть противодействие экономической взаимозависимости, поступили мудро, выбрав путь открытости и сотрудничества. Они создали Организацию Объединенных Наций, бреттон-вудские институты, Генеральное соглашение о тарифах и торговле (впоследствии Всемирная торговая организация) и целую группу организаций для обеспечения надлежащего функционирования системы… Теперь мы пожинаем плоды их труда»[147].

Мы должны признать, что благодаря созданию ряда международных институтов в 1944–1945 гг. произошло небольшое чудо. Регулирование мировой экономики с помощью экономического и финансового сотрудничества было очень дальновидным и мудрым подходом. Нам повезло, потому что сегодня в нашем сложном и взаимосвязанном мире со столь мощными амбициями создавать подобные инструменты было бы намного труднее, если вообще возможно. Поэтому мы должны сохранить это наследие, без которого ничего не смогли бы сделать.

Однако эти международные организации создали гигантский бюрократический механизм, который зачастую функционирует плохо, но иногда настолько хорошо, что им не нужно управлять. Кроме того, эта система с ее ритуалами, кодексами, программами и повестками дня порождает инерцию и огромное разочарование, что, вероятно, было неизбежно.

Например, Всемирный банк имеет 189 акционерных управляющих структур[148]. Я видел их «работу», когда председательствовал там на заседаниях правления. Представьте себе регулярные встречи 25 человек, которые три часа поочередно говорят примерно одно и то же. Конечно, порой кто-то затрагивает важные нюансы: одни полагают, что равенства между мужчинами и женщинами не существует, другие утверждают, что мы слишком сосредоточены на гражданском обществе, третьих же беспокоит недостаточная вовлеченность в дела общества. Если каждый человек говорит всего пять минут, то на выступление всех присутствующих требуется около двух часов! Мне казалось, что на этих встречах у меня мозг раскалывался пополам; конечно, это невыносимый ритуал, но есть ли ему альтернатива? Разве таким образом мы не платим за возможность совместного обслуживания глобальных проблем, предоставляя слово и Соединенным Штатам, и Сейшельским островам (какой красивый символизм!) и не допуская, чтобы важнейшие для планеты решения принимал только «Запад»? Возможно, эта система не совершенна, но она, несмотря на продолжающееся доминирование стран ОЭСР, в частности Соединенных Штатов, из года в год мобилизует десятки миллиардов долларов на улучшение жизни наиболее уязвимых членов общества. К тому же ее деятельность способствует принятию общемировых законов, в частности, о запрещении детского труда, об уважении прав коренного населения и даже о сохранении биоразнообразия природы.

Ада удалось избежать

Даг Хаммаршельд, второй генеральный секретарь ООН, уроженец Швеции, однажды заметил: «ООН не создала рая, но она помогла избежать ада». Неужели ее недостатки перевешивают ее достоинства?

Разве не лучше подумать о том, что стоит за всеми этими ритуалами, которые на первый взгляд кажутся такими обескураживающими? Расскажу об одной международной встрече на высшем уровне. В 2003 г., я будучи еще довольно молодым, работал в Елисейском дворце[149]. На саммите G8 я наблюдал, как самые сильные мировые лидеры на террасе отеля Royal наслаждались прекрасной солнечной погодой, непринужденно общаясь друг с другом. Я сказал Мишелю Камдессю, который меня тогда опекал: «Это ужасно! Сколько потерянного времени! Мы собираем мировых лидеров, чтобы они за закрытыми дверями вели переговоры и принимали решения, а вместо этого позволяем им часами разгуливать, ничего не делая». На это Мишель Камдессю мне возразил: «Не будьте так категоричны. Это “потерянное время” на саммите самое важное! Все остальное – просто ритуальные танцы. Мы уже знаем в целом, что должно произойти. Было несколько незначительных изменений: все читали газеты, переводчики переводили, а затем за ночь помощники оттачивали речи лидеров… Теперь настал момент, когда они могут просто пообщаться, проявить сочувствие и понимание, спросить, что собеседника более всего беспокоит, как дела у его близких и т. д. При следующей встрече они сразу оторвутся от своих телефонов и сначала зададут друг другу вопросы личного характера, прежде чем обсуждать проблемы политики. Это проявление силы, добавленная ценность международных встреч на высшем уровне. Такое общение способствует сплоченности и укреплению личных отношений».