Финиас Финн, Ирландский член парламента

Надо вспомнить, что когда лэди Гленкора Паллизеръ вошла въ комнату мадамъ Гёслеръ, хозяйка только что объясняла герцогу Омніуму, по какимъ причинамъ она отказывается занять виллу его сіятельства въ Комо. Она говорила герцогу, что она вовсе не намѣрена дать свѣту случай оклеветать ее, и герцогу оставалось рѣшить, нельзя ли устроить какимъ-нибудь другимъ образомъ поѣздку мадамъ Гёслеръ въ Комо, еслибъ ему не помѣшали. Было видно, что онъ очень желалъ этой поѣздки. Зеленая коляска уже довольно часто останавливалась у дверей дома въ Парковомъ переулкѣ, для того, чтобы заставить чувствовать его свѣтлость, что общество мадамъ Гёслеръ было очень пріятно. Лэди Гленкора говорила мужу о дѣтяхъ, которыя плачутъ по любимой игрушкѣ. Теперь оказывалось, что въ глазахъ герцога Омніума Марія Максъ Гёслеръ сдѣлалась любимой игрушкой. Она казалась ему остроумнѣе другихъ женщинъ, и остроуміе ея было именно такого рода, какимъ онъ способенъ наслаждаться. Красота ея была для нея привлекательнѣе всякой другой красоты. Ему надоѣли бѣлыя лица, полныя руки и голыя шеи. Глаза мадамъ Гёслеръ сверкали больше всѣхъ другихъ глазъ, а въ чернотѣ, глянцовитости и густотѣ ея волосъ была какая-то неопредѣленная таинственность — какъ будто красота ея принадлежала такому міру, который былъ ему еще неизвѣстенъ. Потомъ въ наружности ея была какая-то быстрота и грація движеній, совершенно новая для него. Дамы, которымъ герцогъ въ послѣднее время часто улыбался, были медлительны, почти можетъ быть тяжеловаты — хотя бежъ сомнѣнія граціозны вмѣстѣ съ тѣмъ. Онъ помнилъ, что въ ранней юности видѣлъ гдѣ-то въ Греціи такую гурію, какъ мадамъ Гёслеръ. Эта гурія убѣжала съ капитаномъ купеческаго корабля, но тѣмъ не менѣе въ душѣ его свѣтлости осталось блистательное воспоминаніе о прелестяхъ, сдѣлавшихъ на него сильное впечатлѣніе, когда онъ былъ просто молодымъ мастеромъ Паллизеромъ и не имѣлъ въ своемъ распоряженіи такихъ способовъ, какъ капитанъ купеческаго корабля. Тѣснимый подобными обстоятельствами, герцогъ неизвѣстно какимъ образомъ выпутался бы изъ своего затруднительнаго положенія, еслибъ лэди Гленкора не явилась на сцену.

Съ-тѣхъ-поръ, какъ родился будущій лордъ Сильвербриджъ, герцогъ просто обожалъ лэди Гленкору, а такъ какъ каждый годъ у лорда Сильвербридэра прибавлялся братецъ, дѣлая такимъ образомъ фамилію очень прочной, обожаніе герцога увеличилось; но къ его обожанію въ послѣднее время присоединилось что-то похожее почти на страхъ, что-то похожее почти на повиновеніе, заставлявшее приближенныхъ герцога увѣрять, что его свѣтлость очень перемѣнился. До-сихъ-поръ каковы бы ни были слабости герцога, имъ не повелѣвалъ никто. Его наслѣдникъ Плантадженетъ Паллизеръ всегда былъ покоренъ ему. Другихъ своихъ родныхъ онъ держалъ на такомъ разстояніи, что едва ихъ признавалъ, и хотя безъ сомнѣнія его свѣтлость имѣлъ_t короткихъ друзей, они или никогда не пытались получить надъ нимъ вліянія, или имъ это не удалось. Фотергилль — повѣренный въ дѣлахъ его свѣтлости, не пользовавшійся расположеніемъ лэди Гленкоры — говорилъ, что герцогъ очень перемѣнился. Находя въ его свѣтлости такую перемѣну, Фотергилль пытался самъ ихъ повелѣвать, но отступилъ, обожженный своей попыткой. Можетъ быть герцогу немножко надоѣло тиранство лэди Гленкоры и онъ думалъ, что мадамъ Гёслеръ будетъ къ нему нѣжнѣе. Мадамъ Гёслеръ однако намѣревалась быть нѣжной только съ однимъ условіемъ.

Когда лэди Гленкора вошла въ комнату, мадамъ Гёслеръ приняла ее восхитительно.

— Какъ это пріятно, что вы пріѣхали именно въ то время, когда у меня его свѣтлость, сказала она.

— Я увидала коляску дядюшки и, разумѣется, узнала ее, сказала лэди Гленкора.

— Стало быть, я этимъ обязана ему, сказала мадамъ Гёслеръ, улыбаясь.

— Нѣтъ, я ѣхала къ вамъ. Если вы сомнѣваетесь въ моемъ словѣ, я должна буду позвать сюда слугу, должна непремѣнно. Я велѣла ему подъѣхать къ этой двери; исправдали, Планти?

Планти былъ маленькій будущій лордъ Сильвербриджъ и сидѣлъ теперь на колѣняхъ дѣда.

— Ты сказала въ маленькій домикъ въ Парковомъ переулкѣ, отвѣчалъ мальчикъ.

— Да, потому что я забыла нумеръ.

— А такъ какъ это самый маленькій домъ въ Парковомъ переулкѣ, то это доказательство самое полное, сказала мадамъ Гёслеръ.

Лэди Гленкора не очень заботилась о томъ, чтобы убѣдить мадамъ Гёслеръ, но она не желала заставить дядю думать, будто она за нимъ гоняется. Можетъ быть, окажется необходимо дать ему знать, что за нимъ наблюдаютъ, но дѣло еще до этого не дошло.

— Здоровъ ли Плантадженетъ? спросилъ герцогъ.

— Отвѣчай, сказала лэди Гленкора своему сыну.

— Папа, здоровъ, но онъ почти никогда не бываетъ дома.

— Онъ трудится для своей родины, сказалъ герцогъ: — твой папа занятой, полезный человѣкъ, у него нѣтъ времени играть съ маленькими мальчиками, какъ у меня.

— Но папа не герцогъ.

— Онъ будетъ герцогомъ когда-нибудь, и вѣроятно скоро, мой милый. Онъ не торопится. Ему нравится нижняя палата; въ Англіи не найдется ни одного человѣка, который торопился бы меньше его.

— Это дѣйствительно правда, сказала лэди Гленкора.