Финиас Финн, Ирландский член парламента

— Милордъ, вы должны высказаться прямо. Я совсѣмъ не умѣю отгадывать загадки.

— Можете вы вынести спокойную жизнь на итальянскомъ озерѣ съ старикомъ?

Онъ взялъ ее за руку.

— Нѣтъ, милордъ — ни съ старикомъ, ни съ молодымъ; для меня лѣта не значатъ ничего.

Тогда герцогъ всталъ и сдѣлалъ формальное предложеніе.

— Марія, вы знаете, что я васъ люблю. Я самъ не понимаю какъ въ мои лѣта я могу чувствовать такую прискорбную любовь.

— Такую прискорбную любовь!

— Прискорбную, если она не будетъ удовлетворена. Марія, я прошу васъ быть моей женой.

— Герцогъ Омніумъ, такое предложеніе отъ васъ!

— Да, отъ меня. Моя герцогская корона у вашихъ ногъ. Если вы позволите мнѣ поднять ее, я надѣну ее на васъ.

Тутъ она отошла отъ него и сѣла поодаль. Минуты черезъ двѣ онъ подошелъ къ ней и положилъ руку на ея плечо.

— Вы дадите мнѣ отвѣтъ, Марія?

— Вы вѣрно не подумали объ этомъ, милордъ.

— Нѣтъ, я много объ этомъ думалъ.

— А ваши друзья?

— Милая моя, я магу поступить по своему желанію и въ этомъ и въ другомъ. Дадите вы мнѣ отвѣтъ?

— Конечно, не теперь, милордъ. Подумайте, какое высокое положеніе и какую великую перемѣну предлагаете вы мнѣ. Дайте мнѣ два дня на размышленіе и я отвѣчу вамъ письменно. Я такъ взволнована теперь, что должна оставить васъ.

Онъ подошелъ къ ней, взялъ ея руку, поцѣловалъ въ лобъ и отворилъ для нея дверь.

Глава LXI. Еще дуэль

Въ это время герцогъ Омнiумъ и племянникъ его Паллизеръ должны были рѣшить между собой какія-то дѣда, и Паллизеръ пріѣхалъ къ дядѣ утромъ послѣ того дня, когда герцогъ такъ компрометировалъ себя своимъ предложеніемъ. Паллизеръ пріѣхалъ по условію съ Фотергиллемъ, повѣреннымъ въ дѣлахъ герцога, и надѣялся встрѣтить его тамъ. Но Фотергилля у герцога не было, и дядя сказалъ племяннику, что дѣло отложено. Тогда Паллизеръ спросилъ о причинѣ, не приписывая большой важности своему вопросу — а герцогъ послѣ минутной нерѣшимости отвѣчалъ, приписывая большую важность своему отвѣту:

— Дѣло въ томъ, Плантандженетъ, что я можетъ быть женюсь и тогда это дѣло надо будетъ устроить другимъ образомъ.

— Вы женитесь? спросилъ удивленный племянникъ.

— Нѣтъ, я не женюсь, но могу жениться. Послѣ того какъ я говорилъ объ этомъ дѣлѣ съ Фотергиллемъ, я передумалъ. Для тебя это не составитъ большой разницы. Ты гораздо богаче меня.

— Я думаю не о деньгахъ, герцогъ, сказалъ Плантадженетъ Паллизеръ.

— О чемъ же ты думаешь?

— Просто о томъ, что вы сказали мнѣ. Я вовсе не имѣю намѣренія вмѣшиваться.

— Надѣюсь, Плантадженетъ.

— Но я не могъ выслушать подобнаго извѣстія отъ васъ безъ нѣкотораго удивленія. Надѣюсь, все что вы сдѣлаете будетъ способствовать къ вашему счастью.

Вотъ все, что было между дядей и племянникомъ, и разумѣется, племянникъ передалъ своей женѣ, что сказалъ ему дядя.

— Онъ опять былъ у ней вчера, сказала лэди Гленкора: — больше часа. И цѣлое утро одѣвался прежде чѣмъ поѣхалъ Къ ней.

— Онъ не помолвленъ съ нею, а то онъ сказалъ бы мнѣ, замѣтилъ Плантадженетъ Паллизеръ.

— Я думаю, ко впрочемъ узнать нельзя. Теперь я сомнѣваюсь только въ одномъ — на кого дѣйствовать, на нее или на него.

— Я не вижу, чтобы ты могла сдѣлать пользу въ томъ или другомъ случаѣ.

— Ну, мы посмотримъ. Если эта женщина такова, какою я ее считаю, мнѣ кажется, я могу сдѣлать съ нею что-нибудь. Я никогда не считала ее дурной женщиной — никогда. Я подумаю объ этомъ.

Тутъ лэди Гленкора оставила своего мужа и не совѣтовалась съ нимъ послѣ какъ ей поступить. Онъ билъ занятъ парламентскими дѣлами, и лэди Гленкора думала, что ей лучше взять въ свои руки дѣло герцога и мадамъ Гёслеръ, не ожидая помощи отъ него.

«Какъ я была глупа, сказала она себѣ: «пригласивъ ее въ Мачингъ, когда тамъ былъ герцогъ!»