Финиас Финн, Ирландский член парламента

Но она отложила свое рѣшеніе до слѣдующаго утра и не хотѣла рѣшить въ этотъ вечеръ. Она заснетъ еще одну ночь съ герцогской короной подъ рукой. Она это сдѣлала и проснулась утромъ все еще не рѣшившись. Когда она пошла завтракать, всякая нерѣшимость превратилась. Настало время, когда ей необходимо было рѣшиться, и пока горничная чесала ей волосы, она рѣшилась.

— Какъ хорошо быть знатной дамой! сказала горничная, которая можетъ быть разсудила, что герцогъ Омніумъ пріѣзжалъ такъ часто недаромъ.

— Что ты хочешь сказать, Лотта?

— Женщины, которыхъ я знаю, сударыня, такъ много говорятъ о своихъ графиняхъ и герцогиняхъ. Я не имѣла бы покоя, еслибъ я была госпожей богатой и красивой, пока не получила бы титула.

— А развѣ графиня и герцогиня могутъ поступать какъ хотятъ?

— Ужъ этого я, сударыня, не знаю.

— А я знаю. Довольно, Лотта. Теперь оставь меня.

Тутъ мадамъ Гёслеръ рѣшилась, но не знаю, имѣла ли на нeе вліяніе возможность поступать по своей волѣ. Сдѣлавшись женою старика, она вѣроятно имѣла бы много своей воли. Тотчасъ послѣ завтрака она написала герцогу слѣдующій отвѣтъ:

Парковый переулокъ, понедѣльникъ.

«Любезный герцогъ Омніумъ,

«Мнѣ такъ трудно выразить свои мысли вашей свѣтлости въ письмѣ, что послѣ того какъ вы оставили меня, я все жалѣла, зачѣмъ я была такъ взволнованна, такъ нерѣшительна, такъ сумасбродна, когда вы сидѣли со мною здѣсь въ этой комнатѣ. Тогда я могла бы сказать однимъ словомъ то, что теперь мнѣ придется объяснять многими неловкими словами.

«Какъ ни велика честь, предлагаемая мнѣ вами, я не могу ее принять. Я не могу сдѣлаться женою вашей свѣтлости. Я могу почти сказать, что я это знала, когда вы оставили меня, но удивленіе лишило меня отчасти способности къ размышленію и сдѣлало неспособной отвѣчать вамъ какъ бы слѣдовало. Милордъ, дѣло въ томъ, что я не гожусь быть женою герцога Омніума. Я сдѣлала бы вамъ вредъ, и хотя я возвысилась бы по имени, моя репутація пострадала бы. Но вы не должны заключить изъ этихъ словъ, что какая-нибудь причина не допускаетъ меня сдѣлаться женою честнаго человѣка. Причины нѣтъ никакой. У меня на совѣсти нѣтъ ничего такого, чего я не могла бы сказать вамъ — или другому, ничего такого, что я опасалась бы сказать всѣмъ на свѣтѣ. Мнѣ нечего, милордъ, говорить кромѣ этого — что я не гожусь по рожденію и положенію быть женою герцога Омніума. Вамъ пришлось бы краснѣть за меня, а за меня не долженъ краснѣть ни одинъ человѣкъ на свѣтѣ.

«Я признаюсь, что я была честолюбива, слишкомъ честолюбива, и мнѣ пріятно было думать, что человѣкъ, занимающій такое высокое положеніе, какъ вы, находитъ удовольствіе въ моемъ обществѣ. Я сознаюсь въ глупомъ тщеславіи сумасбродной женщины, въ томъ отношеніи, что я желала сдѣлаться извѣстной какъ другъ герцога Омніума. Я похожа на бабочку порхающую около огня и сжигающую свои крылья. Но я умнѣе ея въ томъ отношеніи, что я обожглась и знаю, что я должна держаться поодаль. Вы легко повѣрите, что такая женщина, какъ я, не безъ сожалѣнія отказывается ѣздить въ экипажѣ съ гербомъ вашей свѣтлости на дверцахъ. Я не философа, я не презираю пи богатства, ни знатности. По моему образу мыслей женщина должна желать сдѣлаться герцогиней Омніумъ, но она должна также желать быть способной носить герцогскую корону съ приличной граціей. Какъ мадамъ Гёслеръ я могу жить даже между тѣми, кто выше меня, совершенно свободно. Какъ жена вашей свѣтлости я не буду болѣе свободна, не будете и вы.

«Вы можетъ быть подумаете, что я пишу бездушно, что я говорю только о вашемъ званіи и ничего не упоминаю о той привязанности, которую вы выказали мнѣ и которую я могу чувствовать къ вамъ. Я думаю, что когда первая вспышка страсти пройдетъ въ ранней молодости, мужчины и женщины должны стараться регулировать свою любовь, какъ и другія свои желанія, посредствомъ своего разсудка. Я могла бы любить вашу свѣтлость нѣжно, сдѣлавшись вашей женой, еслибъ я думала, что для вашей свѣтлости или для меня было бы хорошо быть мужемъ и женой. Такъ какъ я думаю, что это будетъ дурно для насъ обоихъ, я преодолѣю это чувство и буду думать о васъ съ чистымъ чувствомъ истинной дружбы.