Финляндия. Творимый ландшафт

Некоторые вдохновители и организаторы финского национального возрождения, например уже в ХХ веке архитектор Ларс Сонк и композитор Ян Сибелиус, были членами «Ложи Суоми». А Лённрот в 1830-е издавал журнал «Пчела», название которого естественно перекликается с нашей «Северной пчелой». Как тут не вспомнить и о тайном литературном обществе «Аврора», которое в Туркуской академии еще в 1770-е годы создал Хенрик Габриэль Портан, предшественник Лённрота, с целью исследования финской истории, поэзии и ради просвещения народного. «Аврора» издавала первую в Финляндии газету и была во многом предвестницей петербургской «Полярной звезды». Светлые и яркие звезды, пчелы и ульи были символами масонов, стремившихся к умножению света и меда – общего блага. Судя по замечательной выставке Эрмитажа о масонах XVIII – начала XIX века «Премудрость Астреи», в первой половине царствования Александра I не посещать масонскую ложу было гораздо более странно, чем посещать ее.

Один из экспонатов этой выставки о вольных каменщиках меня особенно поразил. Это была рукопись 1819 года под названием «Работа над диким», на титульном листе которой изображен был наш карельский валун. Работа над диким – вот собственно один из важнейших аспектов созидательного пафоса финского и вообще любого гражданского общества. Дальше известно, как у нас сложились обстоятельства: в улей заселились спецслужбы, а под звездой собралась несистемная оппозиция. В Петербурге пушкинских времен каждый уважающий себя человек боялся, что его могут выпороть в Третьем отделении. Ходили слухи, что в кабинете его начальника есть кресло, которое немного опускается, когда в него садятся, и в верхней части тела сидящий еще вроде сохранял человеческое достоинство, а с нижней уже стащили штаны и секли розгами. При Николае I Герцена мальчишкой-студентом ни за что сажают в тюрьму, совсем как Аалто при Николае II.

Любопытно, что Алвар Аалто говорил о Лённроте, человеке с двумя высшими образованиями, как о дилетанте, чтобы убедить слушателей в пользе добровольного участия в переустройстве жизни. Он считал, что работа над диким – задача для дилетантов, а не для профессионалов, так как социальный менеджмент убивает общественный организм. В финской истории и культуре, что старой, что современной, действительно присутствует много дилетантов, людей, движимых любовью к своему делу, становящемуся общим, и достигших удивительных успехов, как, например, Питер фон Баг, режиссер, киновед и создатель финского киноархива. Его фильмы о Финляндии представляют идущую на протяжении всего ХХ века борьбу за неотчуждаемую от граждан страну, и, вероятно, это и есть самый важный и общезначимый пример финской жизни.

Если же вернуться к работе над диким, то, конечно, в истоках финской культуры, в ее древнем эпосе полно дикости: есть инцест, попытка утопить младенца в болоте, пиво могут здесь подать со змеями, плавающими в кружке. Чего стоит одна история пастуха Куллерво, в честь которого названы были не только пьеса Алексиса Киви и трактор, но и симфония Сибелиуса, пронизанная такими страстями, что композитор, исполнив эту музыку один раз, запретил играть симфонию до своей смерти. Куллерво получил от хозяйки вместо хлеба камень и отомстил ей, отправив вечером в деревню стаю волков в коровьих шкурах. Руны «Калевалы», передававшиеся от одного сказителя к другому на протяжении тысячелетий, вобрали в себя чрезвычайно широкий спектр исторических образов: от древнейшей архаики до средневекового рыцарства и ранней промышленности Нового времени. Это превосходно представили лучшие иллюстраторы эпоса – ученики Павла Филонова: именно его гениальное сознание, его чувство исторического тектонического сдвига позволили передать динамику и мощь «Калевалы».

И главное: вся эта мощь держится на одном слове – «сампо», ускользающем от религиозных прописей и политических лозунгов, но создавшем в эпическом прошлом народа великий образ благосостояния для всех. И кто теперь поймет, было ли сампо солнцем, или волшебной мельницей счастья, или языческим кумиром – мировым столпом, упирающимся в Полярную звезду, главное – оно работало на всех, выкованное магом-кузнецом Илмариненом. На заре потрясших мир коммунистических революций финны получили свое слово-завет о том, что в основе мира лежит благоденствие всех людей страны. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», – пели в приграничных с Финляндией районах СССР. Но, строго говоря, родители моего отца после Политеха делали былью план ГОЭЛРО, а вся советская страна, и даже попутчики и беспартийные, была обречена на реализацию «Манифеста коммунистической партии». Сказку строили по другую сторону границы. О том, как это получилось у самых знаменитых граждан Финляндии ХХ века Алвара Аалто и Туве Янссон, пойдет речь в следующей главе.

III. «На стороне человека»

Новейшее время: библиотеки и церкви Алвара Аалто