Финляндская революция

Когда было начато отступление в Тавастгусе, то среди отрядов, из-за недостаточности разведки, господствовало то мнение, что путь через Лахтис ещё свободен. Но он оказался не свободным. Окружённые врагом отряды охватил страх. Слышались крики и проклятия. Но ничего не поделать: необходимо было оставаться на месте. И белогвардейцы делали своё кровавое дело. Особенно страш­ное избиение произошло 26-го апреля вблизи Тавастгуса, в деревне Идания. На дороге, переполненной беглецами, белогвардейцы открыли артиллерийский огонь, обстреливая дорогу шрапнелью. Строения рушились. На дороге, переполненной бег­лецами, шрапнель производила страшные разрушения. Началось невообразимое смятение. Напрасно пытались отряды Красной гвардии пробиться вперёд. Дорога была закрыта впереди идущими, а павшие люди и лошади образовали на дороге и в канавах большие груды. - Ведь старались попасть в Сибирь! - насмехается кровожадный корреспондент буржуазной газеты.

Господствовало до крайней степени возбуждённое настроение. Искали виновных, как вообще водится во время несчастий. Иным казалось, что они уже и нашли виновных. Они проклинали верховное командование, обвиняли его в том, что оно не дало вовремя приказа об отступлении. Но напрасно. Ибо другие в том же отряде знали, что приказ об отступлении был дан уже почти за месяц до этого, но что его не исполнили.

Борьба отчаяния продолжалась. Наши наступающие отряды пробрались совсем близко к Лахтис. Наш левый фланг был собран из надёжных отрядов и сражался хорошо. Но на правом фланге, который окружал весь город Лахтис от Океройзи по направлению к Пеппала, находились такие отряды, которые не хо­тели держаться в цепи. Если бы все отряды были решительны и храбры, то мы пробились бы через Лахтис, как утверждает один очевидец. Pайон сражения стал вскоре, когда правый фланг отступал к Лахтис, очень тесным.

Против Лахтис красные предприняли всё же более десяти атак. Но они были отбиты назад с большими потерями. Впрочем, тут пало много также немецких и финских белогвардейцев. Несмотря на это город Лахтис был потерян и путь на восток через пего отрезал.

Очевидец, доставивший эти сведения, находился на фронте в Лахтис подряд трое суток. 29-го апреля ему удалось с одним отрядом пробиться сквозь фронт белых. Оставшаяся там Красная гвардия сдалась 2-го мая.

В бою пало много наших лучших отрядов. Избиение пленных после победы белогвардейцев было ужасное. Немедленно убивали каждого, кого лишь находили в лесу, будь он красногвардеец или мирный беженец. Оставшиеся в живых были уведены в лагерь для пленных и, несмотря на произведенное белогвардейцами безжалостное избиение, их было собрано всё же в Рихимяки целых 10.000.

Против Выборга враг начал действия в ночь на 24-е апреля, направив против наших позиций сильный артиллерийский огонь, после чего утром была три раза предпринята пехотная атака между Ролавой и Конгасрапта. В то же время находившиеся внутри города белогвардейцы попытались устроить восстание. Они захватили ночью восточные батареи в крепости и арестовали защитников казарм. Но Красная гвардия дралась хорошо. Внешние наступления были отражены на ба­тареях Рихимяки, а восточные батареи были днём взяты обратно. Наши потери были сравнительно невелики, около 20 - 30 человек, в то время как белогвардейцев пало много и на восточных батареях их было взято много в плен. В тот день белогвардейцы больше не пыталась наступать. Но вечером около 7-8 часов их артиллерия начала снова действовать и продолжала обстрел самым усиленным образом до 11 часов ночи. За этими подготовлениями следовала атака около 5-6 час. утра 25-го с того же самого места, как и в предыдущий раз. Но и она была отражена.

Теперь следовала атака за атакой целый день при усиленном ружейном огне с обоих сторон. Ночью гремели опять пушки. а утром мы должны были отражать снова атаку.

Настроение среди гвардейцев было бодрое, как рассказывают очевидцы. Все исполняли свои обязанности хорошо и аккуратно. Даже отправленные из Уура, собравшиеся с разных фронтов беженцы, лишь отдохнув одну ночь, были готовы бороться до конца. Но утром 27-го неприятель, получивший большие подкрепления, начал бешенный артиллерийский огонь, как с запада, так и с востока. К ве­черу наше правое крыло, находившееся на стороне Келккала, начало подаваться перед превосходящими силами врага. Нашим пришлось отступить на батареи в Колнекойимаки, где было начато опять упорное сопротивление.

Но борьба была уже безнадежна. На следующую ночь был прорван ваш фронт в Папула. Послышались крики, что враг проник в город. Началась паника, и, пользуясь ею, враг завладел городом, участь которого была уже и прежде решена.

Невозможно описать словами того, что теперь произошло. При страшном зареве пожаров враг делал своё кровавое дело. Он расстреливал, избивал защитников города и участников революционного движения и даже не участвовавших в нём.