Финляндская революция

А потом, когда была принесена клятва об исполнении своих обязанностей, причём с десяток человек перешли на сторону трусов, мы отправились 5-го марта слова на север. В Таммерфорсе мы пробыли до 10-го. Там я заметил некоторые недостатки: патрули двигались беззаботно, интригующие белогвардейцы разгуливали свободно по городу и пьяных можно было видеть ночью на улицах. Я получил представление, что милиция неохотно подчиняется нам; в торговом обществе допускалось пьянство и т. д. Даже белогвардейских пленных содержали лучше, чей красногвардейцев. Эти белогвардейские пленные помещались в хоро­ших квартирах, имели постельное бельё, их водили в баню и к парикмахеру - добро ещё, что не в театры и в концерты, иностранные консулы приходили смо­треть, как хорошо содержат этих буржуазных зверей… Впрочем, так же обстояло дело и в Гельсингфорсе, где руководили наши апостолы нравственности.

По прибытии в Вилпула я получил приказ привести отряды и артиллерию в боевую готовность для наступления. В моём распоряжении были, кроме своего отряда, один гельсингфорский, один таммерфорский, один боргоский отряд, 8 пушек и 2 бронированных поезда, из которых лишь один был в порядке. Пулемётов было 12. Деревня Пюннози была взята и белогвардейцы отступили в Вилипула. Бомбардировка этого „Северного ключа” началась 13-го числа. Белогвардейцы отвечали сильным огнём и привели в негодность, хотя всё же не в полную негодность, и другой наш поезд. Между прочим, упомянем, что тов. Рахья, который командовал артиллерией, лишь только успел спуститься с дерева, с которого он производил наблюдение, как белогвардейский снаряд переломил дерево на том самом месте, где наблюдение производилось. 17-го вечером положение белогвардейцев стало безнадежным из-за уничтожения их пушек. Пехота находилась в течение двух суток на обе­их сторонах в критическом положении. Мы чуть не погибли при са­мовольном отступлении одного из таммерфорсских отрядов, кал раз в то время, когда мы чуть было не захватили уже первые окопы. На левом фланге я поставил таммерфорские отрады перед абоскими - последние тоже чуть было не после­довали примеру - и пришёл в центр, где тов. Сарднен уже заставил всех быстро вернуться на свои места. Эту первую линию окопов держали в своих руках 8 человек из разведочного отряда до тех пор, пока наши отряды снова не соединились. Но опять мы потеряли лучших людей из-за отступления других.

Здесь мы одержали таким образом победу. Мы видели, как белогвардейцы при своём отступлении спешно очищали Вилпиула. но в то же время у них бы­ла приготовлена стратегическая хитрость. Сторона к Вяринмая была укреплена подавляющими силами, а также Куру в Линкипохья. Там и произошли прорывы фронта и 18-го числа белогвардейцы были в Оривези. Пришлось отступить. Тяжело было в ту ночь с 17-го на 18-ое отвечать на вопросы отряда, зачем мы отсту­паем, когда должна быль быть победа. Я сообщил без обмана, что за нами сделаны прорывы флангов, и путь прерван. Кто-то спросил: „Начальник, разве мы всё потеряли?” Я ответил, что в данный момент и в этом месте да, но мы попытаем­ся в другом месте. Меня спросили: “Будет ли из этого польза нам или другим?” Я ответил, что если не теперь, то во всяком случае когда-нибудь. Мы не должны позорить нашего отряда, наших товарищей. Ибо революция победит: она должна победить раньше или позже! Кто-то добавил: “И теперь мы должны попытаться“. Из этого раздался общий ответ: теперь попытаемся!

Мой отряд был уже в вагонах, когда среди красногвардейцев возник вопрос, кому идти открыть дорогу. Упадок подействовал в том направлении, что сразу не нашлось желающих. В таких случаях воображаемый “Демократизм” во вред.

Я отправился к своему отряду и спросил: не пойдём ли мы, на что и получил ответ, что пойдём - ведь нас же настигнут скоро белогвардейцы.” В 2 часа вечера 1-го мы прибыли в Орниохьа, которая как раз обстреливалась белогвардейцами. Мы обставили свои вагоны кирпичами, балками и прошли сквозь огонь. Вечером мы прибыли в Оривези, где достали хорошую военную до­бычу: оружие, боевые припасы и даже провиант. У нас не было убитых, но из белогвардейцев осталось на поле 43 человека пеших и с десяток конных. Следует упомянуть, что наш бронированный поезд пробил себе утром дорогу в Таммерфорс, но белогвардейцы всрнулись обратно.

19-го марта отряды отступили в Оривези, это место имелось намерение за­щищать. Но отряды невозможно было .удержать на месте. Их охватила паника. Одни просились “на отдых^-“, другие угрожали тем, которые старалась их задер­жать. Таким образом и мой отряд, который охотно бы остался на месте, должен был следовать за другими. Мы привезли с собою и железнодорожный подвижной состав.