Финляндская революция

Нам не пришлось долго пробыть в Таммерфорсе. Нужно было вернуться в Кангасала. Была назначена оборонительная линия Айтолахти - станция Кангасала - село Кангасала. Из Таммерфорса, где собралась масса отступавших, мы заставили понемногу отряды выступить, но многие из них вернулись по проезжим до­рогам обратно. Таком образом село досталось белогвардейцам, которые получили возможность наступать на Массукюля. Из Айтолахти часть таммерфорских и абоских отрядов отступила к центру, где они частью рассеялись. Тяжело сказать, но часто начальник уходил первый, а солдаты отправлялись его искать. Самым важ­ным является поэтому, чтобы имелось ответственное руководство!

В центре мы задерживали наступающих со стороны Суйнула белогвардейцев, в то время как их фланговые отряды уже соединились между Мессукюля и Вехмайзи. В 11 часов утра 24-го я попросил по телефону у главного начальника X. Салмела разрешения на отступление, но он успокаивал, обещал прислать помощь. В то время мой отряд вместе с членами гельсингфорского общества мо­лодежи сражался против подавляющего силами неприятеля, уменьшаясь с каждым часом. В 2 часа я позволил опять по телефону, но, чёрт возьми, белогвардейцы захватили и станцию Вехмайзи, и мы оказались в западне. Я слышал, правда, в телефоне голос Салмела, который отдавал приказания. Я знал также, что белогвардейцы подслушивают, куда отправляются отрады, куда боевые припасы, куда что, но не мог предостеречь. Между тем белогвардейцы сообщали обо всём в Суйнула. Я слышал ещё, как с таммерфорсской станции спросили, отправился ли бронированный поезд с вспомогательными силами в Кангасала, и как ответили, что люди ещё не успели пообедать… Чёрт возьми… чёрт возьми, - послышалось в ответ, - пошлите тогда хоть тот поезд…

Теперь приходилось действовать на свой страх. Я отправил разведчика вдоль полотна. Он вернулся без шапки и без лошади, раненый в руку. В то время мы разрушили дорогу и сняли стрелки на станции Кангасала. Отправляю четырёх человек на дрезине, но они возвращаются с известием. что белогвар­дейские банды уже на расстоянии одного километра. Я поставил тогда перед паровозом открытый вагон, поместил в него пять пулемётов и в виде брони дорожные балки, взял с собою 5о человек и инструмент для исправления дороги. До­езжаем до того места, где путь испорчен. Исправляем. Посылаем в тыл к тов. Саринену сказать ему, чтобы он привёл оттуда людей. Они пришли, принеся с собой, сколько могли, снаряжения. Мы соединили теперь паровозы вместе и пулеметчики стали на свои места. Поехали вперёд по обеим колеям дороги: мой отряд, члены гельсингфорского общества молодёжи и около двухсот красногвардейцев, потерявших своего начальника. Отвечаем всеми пулемётами на огонь белогвардейцев. И неожиданно с опушки леса раздаётся крик: “не стреляйте - свои”. И в самом деле, оттуда явилась лайтиловская рота. Опять вперёд. В расстоянии менее полкилометра от Кангасала начинается большое открытое место, доходящее до Вехмайзи. Идём вперёд… начинается трескотня… продолжается час… полтора. Раз­даётся крик: „Сдавайтесь! никуда не пройдёте!” Ответ: „идите и возьмите!” И опять вперёд. Кто-то на наших заговорил о сдаче. Я сказал речь и поднялся на паровоз. “Готовься!”, - скомандовал пулемётчикам. Поехали. Разведчики находи­лись на километр спереди. Пулемёты обстреливали белогвардейцев, пышащих на нас огнём совсем вблизи. В одном из паровозов вода приходила я концу, другой стал негодным. Белогвардейцы предлагали начать переговоры и с нашей стороны были отправлены для этого люди. Но они были встречены жестоким огнём.

Было уже 9 часов и совсем темно. Раздавались вопли раненых. За ними ухаживали. Кто-то жаловался на то, что патроны кончились. Роздали из добычи, которую достали в Оривези. Теперь белогвардейцы испробовали свои пули. Опять вперед. Мой голос охрип. Один из товарищей кричал за меня. Вся большая равнина представляла из себя одно огненное море. Наши пулемёты нагрелись. К ним переменили прислугу. Под’ехали к станции Вехмайзи. Попали туда. Мы оста­лись бы там хозяйничать, но не знали, в чьих руках Мессукююля. Значит, опять нужно идти вперёд. Стрельба тихнет и скоро раздается: „Кто там?” - “Красные”. - “Какие чертовы красные?” Уже является конный гвардеец для выяснения. - „Свои”…

И теперь в Таммерфорс. Обещанный нам на помощь броневик пришёл у станции навстречу. „Чей поезд там?” - послышался сердитый вопрос - „Поезд Кокко” - “Что?!” - Приходит человек, чтобы удостовериться. “Да ты ли это? А мы уже считали тебя мёртвым.”

В штабе встречаю начальника, тов. Салмела. Изнурён был человек. Оживил­ся, встретив меня. “И ты ещё всё-таки среди живых. Спасли отряд и снаряжение?” - “Да, но людей осталось там…” “Да, да, лучшие остались”…

Там остался и он, честный товарищ. Но мы отомстим.

М. Кокко.

Сражение при Уусикюля.

Из воспоминаний.