Фистула

Я не сразу обратил внимание, что после возвращения с озера сестра переоделась уже в третий раз. Теперь на ней было золотистое платье с чёрным цветочным орнаментом, на лице появился дополнительный макияж (губы стали ещё жирнее), на ногтях – медный лак. Стараясь не засматриваться, я поворачивался то в сторону Льва, уныло ковырявшегося в рыбном тельце, то в сторону окна, выходившего на сад, по которому бродил красноватый вечерний свет. Капитан жрал с мерзким чавканьем; облизывая толстые маслянистые пальцы, которыми предпочитал отрывать куски форели, он причмокивал и издавал низкий, похожий на мычание стон; рот его тоже блестел от жира, в уголках и на бородке копилась розоватая рыбная крошка. Говорил он, не удосуживаясь дожевать очередной кусок.

«Ну так и чё ты там в своём университете делаешь?» «Очередных мерзавчиков небось изучаешь?» «Хи-хи, мерфаффики!»

«Сейчас я… Сейчас мы занимаемся механизмами функционирования памяти у аплизий».

«Эт чё, рыбы такие?»

«Мерфаффики! Мама! Мама, ты фмефно пофутила!»

«Это моллюски, которых ещё называют морскими зайцами. Их строение удобно для изучения нервной системы. Мы извлекаем фрагмент РНК, отвечающей за определённый рефлекс, и пересаживаем другой особи. Фактически одна аплизия получает кусочек памяти другой…»

«Лёва, не шуми так, пожалуйста. Ничего себе, как интересно».

«Во дают! И чё, они помнят?»

«Мам, это как мемоморф! Как мемоморф!»

«Тшшш…»

Обернись назад. Будущее уже наступило.

Теперь твоё прошлое – в твоих руках. Мемоморф.

Заказать сегодня: buymemory.morf, +711071929.

«Ну, это нельзя назвать воспоминанием в чистом виде, у моллюсков нет воображения. Но, действительно, у той особи, которой пересадили РНК, получается вызвать новый непроизвольный рефлекс…»

Рассказывать я пытался с видом незаинтересованным и высокомерным, давая понять, что мне этого не хочется. Но, неожиданно для меня, Капитана заинтриговала тема экспериментов, он продолжил задавать новые и новые вопросы, особенно много спрашивая про применение электрических разрядов. Сестра быстро заскучала и переключила внимание на сына. Лев, пытаясь одолеть блестящий от масла салат, решил поперчить его и громко чихнул.

«Будь здоров, мальчик».

«В основном я занят изучением биохимии морских существ. Большинство экспериментов мы проводим на так называемых модельных организмах: на рыбах фугу, кальмарах, морских ежах…»

«А с обычным зверьём у вас экспериментируют там, в ваших лабораториях? Типа, с коровами?….»

«Мама, мне кафетфя, я объелфя. Я буду торт „Наполеон“!»

«Ещё немного салата, малыш».

Уже на первых вопросах Капитан с хлопком откупорил бутылку вина, теперь она была опустошена – в основном им самим, сестра остановилась на двух бокалах, я не докончил и первого, не желая потерять над собой контроль и проговориться. Он потребовал принести чего-нибудь покрепче, сестра попыталась что-то возразить, но муж только посмотрел на неё исподлобья и, ничего не сказав, снова обратился ко мне. Недовольная и явно смущённая, она ушла, вернулась с золотистым коньяком. Напиток хоть и был наверняка дорогущим, но пустил за стол знакомую с детства вонь. Рядом с моим неприконченным бокалом великанская рука поставила гранёную одноногую рюмку, у края осталось блестящее пятно от сального пальца.

«Мужик ты умный, я эт сразу подметил. Я хоть и верующий человек, но науку уважаю. Даже сам немного в этом деле занят. Я там, конечно, них… мало, короче, чё понимаю. Завтра тебе покажу…»

Он пьянел, словно наливающаяся тьмой туча, медленно, но неумолимо; вот язык принялся вворачивать лишние звуки, шипящие пытались проглотить гласные, и каждое предложение теперь сопровождалось недожаренным слогом: почти что «нах» и почти что «бля», только для приличия свёрнутые. Напряжение за столом росло, но в некотором извращённом смысле мне это было в удовольствие – Ариадна совсем перестала напоминать нашу мать, выглядела и вела себя как моя сестра, совсем как в детстве, когда мы оставались одни против чадного мира. На лице цвели страх и решительность; жаль, что думала она в этот момент, конечно, не обо мне, а о сыне, следила за ним и точно высчитывала, когда его правильно будет выпроводить. А Лев сидел себе перед значительным куском торта и играл с серебристым патроном (наверняка отцовским подарком), который отправил в опасное космическое путешествие.

«Фффьиу! Фьиииу!»

«Я те так скажжу-на. Такие вщщи-бль… Такие ВЕЩ-ЩИ в ншше время-на могут принести хоршшие деньги-на…»

«Фффьиииууу! Иду на пофадку!»