Читаем Фламенка полностью

Средь луга, где произойдет

Турнир, у городских ворот

Помост, чтоб открывался вид

На долы и поля, был сбит

В подарок дамам и досужим

Мужам, расставшимся с оружьем.

Туда - оружие примерить

7260 Перед турниром и проверить

Гильем Неверский прибыл. Так

И этак осмотрел бивак,

В лощине меж холмов разбитый,

Он с тысячной своею свитой:

Тех не с кем рыцарей сравнить

Любой доспех, любая пить

Одежд их и прочны и новы.

За ним идти они готовы

Повсюду. Раздается зон

7270 Ста труб и тысячи рожков

Оттуда, где Гильем живет.

В широком поле, у ворот

Поставил он свою палатку.

При этом выбрав так площадку,

Чтоб быть вблизи помоста, прямо

Напротив мест, где будет дама.

Хватало н'Арчимбауту дел:

Поздравил этих, тех успел

Обнять, других - принять, кому-то

7280 Сказал: "Вы лучше бы приюта

Искали в городе, барон,

Поверьте мне". Но съездить он

К шатру Гильсма выбрал время

При первом слухе о Гильеме;

С почтеньем каждый, быв замечен

Издалека, другим привечен.

Клариса видя и Отона,

Эн Арчимбаут сказал: "Бароны,

Решайте, рыцарями вас

7290 Позднее сделать иль сейчас?"

- "Сейчас, - слова обоих схожи,

Коль то угодно вам, нам тоже".

И препоясал их мечом

Эн Арчимбаут тотчас, причем

К ним сорок был прибавить рад

Других; те двое - пятьдесят,

Вот сколько рыцарей-то новых!

Доспехи, платье им, бойцовых

Коней, парадных лошадей

7300 Под седлами, со сбруей всей,

Он перед их уходом дарит,

Прося считать, что все ж он скаред,

Коль в будущем его дары

Не будут более щедры.

Гильему говорит он: "С вами

Я должен - чтобы вашей даме

Представить вас - пойти скорей;

Коль вы не прочь, приблизьтесь к ней".

Король, и с ним бароны, в зале

7310 Там, где Фламенка, пребывали.

Гильем вошел, и поднялся

Король, за ним и свита вся,

Единым движима порывом,

Встает с приветствием учтивым.

Гильем бежит к нему, моля,

Как сюзерена, короля:

"Помилуйте, прошу вас сесть.

Пришел я к даме. Что за честь!"

Она ему: "Я удостою,

7320 Сеньор, вас чести сесть со мною".

- "Прошу, Гильем, - вступил король,

Вас вслед за ней; искусна столь

Она, чтоб нас двоих приема

Здесь удостоить. Вы знакомы?"

- "Слух услаждала мне молва

О ней не зря, но такова

Она, что тщетны разговоры".

Тогда король сказал: "Сеньоры,

Мы здесь сидим уже давно;

7330 Должно пришедшим быть дано

Ухаживать за нею право,

Оставим их, не злитесь, право".

Сказали все: "Будь так, сеньор!"

И вышли, зашумев, во двор.

Чуть смолк король, случилась сценка

Такая: зубы сжав, Фламенка

Шепнула, поцелуй при всех

Гильему дав: "Один дать - грех,

Но раз на людях, то в цене

7340 Он большей, чем наедине".

Король, уже прощаясь, ей

Сказал: "Во власти будь моей,

Гильема здесь я б не оставил,

Чтобы забыть он не заставил

Вас обо мне чуть погодя,

Искусно разговор ведя

При обаянии столь многом.

Но, поощряя вас и: с богом!

Все ж на прощанье говоря,

7350 Я знаю, слов не тратят зря

Те, кто имеет вкус к беседам,

Смысл коих лишь достойным ведом".

Король ушел, Гильем - при ней.

Фламенка другу тем сильней

Жмет руку, что любовный пыл

Желанья придает ей сил.

В смущении Кларис с Отоном:

"Скажите, дама, делать что нам?"

Она в ответ: "Вас ждет сюрприз".

7360 И Маргарите и Алис

Велит: "В ларе, в моих пожитках

Есть две хоругви в алых свитках,

Причем одна другой под пару,

Ступайте, будут рады дару

Друзья, взяв их из ваших рук".

Все понимают, что досуг,

Который мог бы ими с толком

Быть проведен в общенье долгом,

Она дарует им тем самым.

7370 Как рыцари, лишь к милым дамам

Речь обращать могли они

При всех, к служанкам же ни-ни.

А на приеме больше ста

Собралось дам, чья красота

Равнялась щедрости на ласки.

Гильем спросил не без опаски:

"Что с сердцем, нежная, моим?"

- "Как со своим, живу я с ним.

Вы от себя не удалите

7380 Мое, и ваше из укрытья

Тогда извлечь я не посмею.

Внушили эту нам затею

Любовь и лестная хвала

Друг другу; а чтоб впредь жила

Я с вашим сердцем, вы - с моим,

И каждый был мечтой томим

Оставить сердце у другого,

Желание такое ново.

Оно посредством прочных уз

7390 Скрепляет двух сердец союз,

Неразрушимый - коль не станем

Томиться мы другим желаньем".

- "О дама, будь во мне оно

Повреждено и сменено

Другим, то ждать, чтоб защитил

При надобности Михаил

Святой {218} иль кто другой, я вправе ль?

Пусть буду Каин я, вы - Авель {219},

Коль этих уз расторгну плен,

7400 Хоть дали б мне весь мир взамен".

- "Тогда, о нежный друг, затроньте

Другой вопрос: когда в Бельмонте

Вы будете, чтоб видеть ту,

Чью все так ценят красоту?"

- "Благая, дамы из Бельмонта

Пригож и нежен вид, но он-то

Меня, - смеясь, сказал Гильем,

Как раз не трогает совсем".

- "Мне это, нежный друг, известно,

7410 Проверить было интересно".

- "Но какова же наша цель,

О нежная, коль мы досель

Любовь лишь разговором сладким

Питаем и лобзаньем, кратким

Настолько, что оно не в счет?

Желание меня убьет".

- "Вы раньше времени убиты

Вернитесь к ночи, но без свиты

Такой: придут, как в оны дни,

7420 Отон с Кларисом пусть одни.

Теперь мы на виду у всех,

Тогда ж приступим без помех

К беседам и делал! - с поклоном

Эн Арчимбаут пойдет к баронам,

Начав с визита к королю.

И я клянусь вам, что продлю

Лобзанье, коим вы сейчас

Так недовольны: десять раз,

И медленней, чем в первый раз,

7430 Я повторю его для вас.

Будь только случай, я охотно

Исполню все, что вам угодно".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия