Флембер

– А-а-а… пчхи.

Флембер был удивлён не меньше Дева. Вместо оглушительного раската из его рта вырвался лишь тихий пшик.

– Апчхи! – чихнул медведь снова, уже громче. – Апчхи! Апчхи! Апчхи!

С каждым чихом из его носа вылетали напитанные флембой сопли. Шлёп! Шлёп! Шлёп! На каменистую землю. Шлёп-шлёп! На шипастую кору деревьев. Апчхи! Шлёп! Апчхи! Шлёп-шлёп!

А затем…

– АПЧХИ-И-И!

Это был самый могучий чих, который когда-либо слышал остров флембы. Этот громовой рёв, сотрясший землю под ногами, отшвырнул Флембера в высохшее веретённое дерево, которое закачалось под его тяжестью, а потом повалилось на соседнее. То, в свою очередь, зацепило следующее, которое утащило с собой ещё одно.

Спустя несколько секунд вся роща вокруг них лежала переломанная в облаке пыли и щепок.

Дев уставился на Флембера, а тот посмотрел в ответ широко раскрытыми глазами. Сейчас он походил на то самое существо, одним чихом уничтожившее часть древнего леса.

– Ну, по крайней мере, ты перестал чихать, – заметил Дев. Он помахал руками, чтобы разогнать пыль, и увидел не только гору порушенных деревьев. Упавшие стволы были покрыты зелёными пятнами – это мох нарос на них там, где на кору попали капельки соплей. На земле в этих местах распустились цветы. Дев опустился на колени и присмотрелся к небольшому клочку травы. Тот светился в сумерках.

– А что, если ты… впитал всю флембу Эдема? – озарило изобретателя. – То есть вообще всю? От каждого цветка, каждого пожобо, от каждого веретенника? – Дев подбежал к медведю и провёл пальцем по его меху. Тот заискрился флембой. – А что, если… ты сможешь вернуть её обратно?

Мальчик подскочил и широко улыбнулся.

– Когда ты чихнул, вокруг разлетелась флемба. Видишь, где упали твои сопли? Там везде распустились цветы!

– Это… хорошо! – просиял Флембер.

– Хорошо! Это не хорошо! Это прекрасно! – вскричал Дев. – Ты знаешь, что это значит? Это значит, что ты можешь… флем… флембаризировать всё вокруг. – Мальчик взмахнул руками, будто бы пытаясь охватить ими всю поваленную рощу.

Он взял робота за лапу и провёл ею по стволу веретённого дерева. На нём остался сверкающий след, который превратился в красивый зелёный лишайник. Флембер усмехнулся.

Медведь явно понял принцип и стал действовать сам. Он подошёл к засохшим папоротникам и расправил их мёртвые стебли, отчего они распушились и зазеленели. Затем он поднял лапу, на концах пальцев заискрилась флемба. Плинк! Плинк! Плинк! – Флембер принялся стрелять маленькими молниями, и там, куда они попадали, распускались розовые и оранжевые цветы. Он хлопнул лапой по пыльной земле, и из неё взметнулся лес густой травы. Плинк! Шлёп! Фум! К чему бы ни прикасался робот, всюду возвращалась жизнь, и теперь этот маленький уголок Веретённого леса выглядел ещё красивее, чем когда-либо прежде.

Дев танцевал среди всего этого великолепия, размахивая руками, словно был дирижёром оркестра, состоящего из одного-единственного существа – его невероятного волшебного друга.

– Мы можем вернуть флембу назад! – смеялся мальчик. – Мы можем её вернуть и всё исправить! – Он шагнул с поляны в тень других, мёртвых веретенников. – Мы будем делать это постепенно – дерево за деревом, растение за растением. Это займёт некоторое время, но…

Вдруг Дев заметил одинокого флембожука на земле. Он казался мёртвым, его тело было тускло-коричневым, а лапки сами собой вяло согнулись.

Все, кроме одной.

– Хромоножка! – воскликнул Дев в ужасе. – Только не ты! О нет, нет, нет, мне так жаль! – Он повернулся к Флемберу, чтобы показать жука. – Смотри, это мой друг. Я надеялся, он избежал этого кошмара, но нет. Кажется, он совсем плох. Ему нужно немножко флембы.

– Флма-а-а, – протянул медведь, уставившись на безжизненную козявку в руках Дева.

– Ему нужна флемба, чтобы жить, – объяснил Дев. – Так же, как и деревьям.

Флембер, оробевший, но и очарованный, протянул большую красную лапу, чтобы ткнуть насекомое. Пучки флембы вырвались из пальца, стремясь найти новое пристанище, и скользнули по антеннам Хромоножки в его тельце. Лапка жука дёрнулась. Животик засветился. И уже через несколько мгновений он поднялся, расправил блестящие крылья и взлетел! Он врезался в нос Дева, качнулся в одну сторону, потом в другую, а потом рухнул обратно на его раскрытые ладони.

– Вот это да! – воскликнул Дев. – Ты сделал это, Флембер! Ты вернул его к жизни!

Но Флембер не радовался вместе с ним. В гигантском красном медведе что-то изменилось.

В его глазах плескалась паника.

Он подбежал к одному из оживших деревьев и обхватил его лапами. Сквозь кору и из земли под ногами робота потекли потоки яркого света, исчезая в красной шерсти. Голубые искры наполнили воздух, заклубились вокруг него, возвращаясь в тело Флембера. Вся та флемба, что он так щедро разбрасывал минуту назад, теперь тянулась обратно. А всякий раз, когда маленькие молнии пытались вырваться из его тела, он прихлопывал их широкой лапой.

– Это моё, – хныкал красный великан.

Дев опустился на колени среди вновь увядших папоротников и поникших цветов.

– Тебе тоже нужна флемба, – вздохнул изобретатель. – И что же нам теперь делать?