Флибустьеры с Наветренных островов

Рядом с Шалли стояла сияющая Бланш в обнимку с плотником Уэйном Диксоном.

Вдруг Аделаида заметила, как её жених Эрнест де Эглантин положил руку на плечо барабанщика Модреда Димберто. Может, это дружественный жест поддержки молодого матроса? Но почему-то сердце защемило в нехорошем предчувствии. И вот Модред игриво щипает квартирмейстера за зад. Но тут Эрнест, словно почувствовал взгляд невесты, обернулся. Оттолкнул парня и подошёл к избраннице.

Объяснял:

– Это было в прошлом, это ничего не значит.

– Всё же было? Ты тоже один из зелёных?

– Я же говорю: эти отношения в прошлом,– грубо настаивал Эрнест,– Не ревнуй, пожалуйста.

Женщина неожиданно даже для себя рассмеялась, говорила:

– Ревность к мужчине! Как дико!

Эрнест внезапно обнял её.

Успокаивал:

– Ну-ну, что за истерика? Ты же не пошла со мной вечером…а я такой горячий…Как я должен был снять напряжение? Но ничего сегодня не было. Пойдёшь со мной в каюту?

– Нет-нет,– отступила из его объятий женщина,– Только после свадьбы.

– Я провожу тебя до трюма.

– Нет-нет,– испуганно отнекивалась женщина.

Но квартирмейстер шёл следом за ней, проследив, чтоб никто не зажал его невесту в тесном коридоре.

У дверей трюма Аделаида оглянулась и улыбнулась ему. Его забота грела душу. Она искала оправдания ему. Он же обещал ей исправиться, а он – аристократ, наверняка слово держит.

Осмелевший Эрнест подошёл и поцеловал руку избраннице. Она слабо улыбнулась снова и скрылась за дверью.

Водо широко улыбался вставленными золотыми зубами, когда вошёл в дом Габриеля де Алларда. Но в воздухе витал чужой запах, сладкий запах женщины. Соперницы. И точно, вон коварная бывшая монашка кружит вокруг кадки с пальмами, поливая, за ней с другой лейкой следует такой счастливый Габриель, что у Водо сердце упало. Он побледнел.

Габриель заметил гостя, попросил Гарсанду:

– Ко мне пришли, иди в свою комнату.

Девушка упорхнула.

– У неё есть своя комната?– переспросил боцман, не веря своим ушам,– Почему ты ушёл к женщине?

– Сначала я хотел детей – продолжение себя, продолжение жизни. Но потом я влюбился.

– Врёшь! Ты сразу полюбил эту блондинку!

– Да, потому, что наши с тобой отношения исчерпали себя.

Водо официальным тоном интересовался:

– И Вы довольны своей жизнью, милорд?

– Лучше не бывает! Коварный напиток – любовь: его пьёшь и пьёшь жадно, а кажется – всё равно мало. От любви хмелеет кровь, притягивая к ОДНОЙ особе. Кроме неё мне никого не надо.

С красными глазами боцман выскочил из дома бывшего любовника.

Карета привезла Гарсанду и Габриеля на пристань Пуант-а-Питр. Они поднялись по трапу на судно «Морская Звезда».

Дре толкнул Водо под бок:

– Иди, встречай…друга.

– Что я буду к ним лезть, нарушать семейную идиллию,– сплюнул боцман.

– Иди, поздоровайся, может, в плавании Аллард вспомнит о тебе,– хохотнул Дре.

– А хочешь, я подарю тебе свой золотой браслет?

– Я хоть и страшный, но твои ласки мне противны.

– Я о другом. Я хочу, чтобы ты зажал эту монашку где-нибудь в укромном месте.

– Мне ещё жизнь дорога. Аллард проткнёт меня, и не поморщится.

– Тогда просто расскажи, что, якобы у вас был интим по её согласию. Я знаю Габриеля, он не станет тебя преследовать.

Капитан Вормс поздравлял рулевого:

– Аллард, у тебя самый лучший выбор невесты.

– Неужели? Ваша Роксана – настоящая красавица.

– Была красавицей. А ныне кормит рыб и раков на дне в компании с Раулем.

– Я что-то пропустил?

– Ну да. Их казнь.

– Шлюх, наверное, тяжело определить на семейный лад…

– Боже, как Роксана уверяла меня в моей значимости для неё, в любви признавалась…Взрослые люди – те же дети, мы тоже читаем сказки в книжках, эти сказки более подробные. И мы любим, чтобы любимые люди нам рассказывали сказки о том, как мы им дороги.

– Ну, моя-то не умеет лгать.

– Это тебе только кажется. Бабы одним миром мазаны.

Гарсанда окликнула проходящую мимо Бланш:

– Скажи, а где Аделаида?

– Вышла замуж за Эрнеста де Эглантина, и уехала с ним и дочкой в поместье, пока судно стоит здесь.

– А ты куда?

– На пристань в трактир. Мой муж наверняка опять с портовыми шлюшками.

– А кто твой муж?

– Англичанин Уэйн Диксон.

– О, поздравляю, видный мужчина.

– Это-то и плохо. Красавцев бабы любят,– потом Бланш оглянулась на Алларда и хмыкнула,– А в твоём случае – даже мужики не прочь переспать с твоим мужчиной.

Бланш пошла к трапу.

К Гарсанде подошёл Дре с просьбой:

– Дорогуша, кок зовёт тебя помочь ему с обедом. Он там замыслил нечто грандиозное, но не успевает.

– Конечно, помогу.

– Я провожу тебя до кубрика.

Бланш в трактире тянула Уэйна из-за стола:

– Пойдём, милый, я купила копчёной рыбки, а то здесь какое-то отвратительное месиво.

– Хорошая выпивка скрашивает все кулинарные промахи. Я научил местного трактирщика готовить английский королевский пунши из коньяка, рома, сока лайма и крепкого чая с взбитыми яичными белками.

– Почему ты каждый день идёшь в пивную?

– Primum vivere! А, ты же не понимаешь…Это латынь: «Прежде всего жить!»

Толстяк Эльзеар провозгласил:

– Сдаётся мне, это была хорошая речь, чтобы чокнуться.

– Да, неплохой тост,– кивнул плотник и ударил своей кружкой по кружке экс-навигатора.

Жена заплакала и упрекала: