Флотоводцы и мореплаватели Екатерины Великой

Григорий Иванович добрался до Петропавловской гавани, где совершил удачную сделку с В. Питерсом — шкипером первого зашедшего туда торгового судна британской Ост–Индской компании. Дело в том, что поставки товаров на Камчатку англичанами, которые в будущем могли стать регулярными, во многом облегчили бы Шелихову и его компаньонам снабжение русских поселений на Алеутских островах и на побережье Аляски. К тому же появлялась перспектива выхода российских купцов на рынки, контролировавшиеся англичанами. А тут как раз в 1785 г. из‑за дипломатических неурядиц была временно прервана русско–китайская торговля через Кяхту.

Г. И. Шелихов в специальной записке своему приказчику Выходцеву, написанной в апреле 1787 г., отметил, что оживление торговли с англичанами на Камчатке содействует утверждению «границ наших по Северовосточному океану до отдаленнейших пределов по островам и матерой земли Америки, где еще, как я известиться мог, никакая европейская держава не имеет своих обзаведений. А при всем том и с прочими смежными в Камчатке владениями, как то с Японией, Кореею, китайскими и индийскими портами» [20, с. 131].

Но, опасаясь покушений на неизвестные земли в Северо–Западной Америке других государств, Григорий Иванович настойчиво просил российские власти провести там границы владений Российской империи и предлагал отправить на одном из судов своей компании, следовавшем к американским берегам, «государственные знаки, дабы других наций подданныя не могли входить в пользы, отечеству нашему принадлежащия» [20, с. 131–132].

С Камчатки Г. И. Шелихов почти два с половиной месяца добирался по суше до Охотска. Он прибыл туда 27 января 1787 г., ауже 8 февраля вместе с Натальей Алексеевной отправился в Иркутск. Они ехали на собаках, оленях, лошадях и даже быках почти без отдыха. В Якутске провели лишь день и двинулись далее по льду Лены на юг. В своем докладе генерал–губернатору Г. И. Шелихов писал, что в

пути пришлось ему и жене претерпеть «несказанные трудности и опасности». Современный биограф Г. И. Шелихова предполагает, что это и ночевки прямо на снегу при 40 градусных морозах, жестокие пурги, преодоление западней–наледей, т. е. промоин, образующихся в речном льду под действием береговых ключей.

Вот как описал этот путь писатель И. А. Гончаров, проследовавший по нему в середине XIX в. при возвращении в Европейскую Россию после плавания на Дальний Восток на фрегате «Паллада»: «… все это в краю, который слывет безымянной пустыней! Он пустыня и есть. Не раз содрогнешься, глядя на дикие громады гор без растительности, с ледяными вершинами, с лежащим во все время лета снегом во впадинах, или на эти леса, которые растут тесно как тростник, деревья жмутся друг к другу, высасывают из земли скудные соки и падают сами от избытка сил и недостатка почвы. Вы видите, как по деревьям прыгают мелкие зверьки, из‑под ног выскакивает испуганная редким появлением людей дичь. Издалека доносится до ушей шум горных каскадов, или над всем этим тяготеет такое страшное безмолвие, что не решаешься разговором или песнью будить пустыню, пугаясь собственного голоса» [23, с. 313].

Путешествовала по замерзшей Лене и «американка» Авдотья. Она была оставлена в Охотске под присмотром младшего брата ее отца — Василия Ивановича Шелихова. В Иркутск ее привезли только в декабре 1788 г.

Весной 1787 г. Г. И. Шелихов представил иркутскому и колыванскому генерал–губернатору И. В. Якоби «доношения», журнал и некоторые другие материалы, связанные с путешествием на Кадьяк. Среди них были его наставления К. А. Самойлову и Д. И. Бочарову, а также указания приказчику Ф. А. Выходцеву, о которых уже упоминалось ранее, планы крепостей и островов и карта самого плавания.