Фокус

Я выхожу из комнаты, лишь на минуту задержавшись у двери, чтобы посмотреть на свое отражение: волосы еще немного влажные и взъерошенные, и в целом я выгляжу, как крадущаяся из-под надзора строгой воспитательницы школьница, но в этом тоже есть своя пикантность. Босые ноги быстро перебирают по полу, хоть я стараюсь идти на цыпочках, все равно получается громко.

Делаю глубокий вдох, как перед опасным погружением — и захожу в узкую щелочку приоткрытой двери гостиной.

Андрей лежит на диване лицом ко мне: рука под головой на продолговатой подушке в черной наволочке, кажется расслабленным, но мышцы шеи натянуты, и грудная клетка слишком резко опускается после вздоха. Живот дрожит каждый раз, когда он медленно проводит по себе кулаком и прикасается к собственной коже.

Во мне нет ни капли стыда, ни намека на мысль, что мы делаем что-то неправильное, грязное или плохое. Пошлое — да, но такое приятное пошлое, что я не могу произнести ни слова, как будто забыла все звуки. Кроме того, который вырывает из моего горла, когда мой мужчина прикрывает глаза — и тень от ресниц резкими росчерками ложится на щеки.

Он ведь в самом деле любимец моих дьяволов, как в той песне, которую мы считаем «нашей». Потому что ангелы во мне давно превратились в мыльные пузыри и разлетелись, а из глубины души на свет пробилось совершенно невыносимое порочное желание вбирать в себя этого мужчину.

Хотя бы взглядом.

Я молча усаживаюсь в кресло — оно стоит немного в стороне, но как раз с достаточным обзором. Хочу подобрать под себя ноги, но низкий голос моего Андрея останавливает.

— Нет, выдумщица, ты смотришь — я смотрю. Только так.

Мурашки смущения прокатываются по коже покалыванием. Я переминаюсь с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.

— Разденься и садись. — Это ни разу не просьба, это — приказ, на который я просто не могу сказать «нет».

Но все равно даю себе крохотную отсрочку, сперва снимая трусики: футболка очень мне велика, сильно ниже бедер, и я успеваю сделать все быстро, переступаю через лежащий на полу клочок белого хлопка. Андрей вопросительно приподнимает бровь, медленно, почти лениво, проводит ладонью по твердом члену, сжимает в крепкой хватке темную от напряжения голову — и отпускает, позволяя члену с хлопком опуститься на живот. Почему-то этот звук действует на меня как удар кнута на разгоряченную лошадь: не задумываясь, прихватываю края футболки двумя руками, стаскиваю ее через голову. Не глядя бросаю за спину, как бесполезную шелуху, из которой проклюнулась новая я.

Фенек приподнимается на локте, разглядывает меня жадным взглядом, и мне хочется приказать солнцу подарить мне хотя бы мгновение света, чтобы увидеть все оттенки его кофейный глаз, когда он смотрит на меня вот так. Как будто… ему в самом деле нравится то, что он видит.

— Садись и разведи ноги. Хочу видеть тебя всю, раз уж не могу прикоснуться.

Даже на вкус эти слова — чистая порнография, но я знаю, что не хочу останавливаться, потому что, в конечном итоге, не важно, как мы будем друг с другом сейчас. Важно лишь то, что мы — вдвоем, и мы — друг для друга. Кожа кресла приятно холодит ягодицы, когда я сажусь сперва на край, а потом, ерзая из стороны в сторону, проталкивая себя до самой спинки. Пробую ее спиной, трусь лопатками.

— Мне нравится, как ты вертишь попкой, — мрачно ухмыляется Андрей. — Такие… многообещающие движения.

Он как будто знает, что именно сейчас я нуждаюсь в каждом его слове, в каждом звуке, который срывается с хитрых губ. Нуждаюсь как в допинге, чтобы не останавливаться до самого финиша.

— Давай, малышка, разводи ноги.

Я прикусываю нижнюю губу и медленно расставляю колени, забывая, что во мне природой заложена необходимость дышать. Осторожно, но без остановок, пока не упираюсь в края кресла.

Совершенно выбилась из сил, позволяю рукам свободно свешиваться с кресла, потому что в груди уже закипело новое адское зелье под названием «Я-Хочу-Секса-С-Этим-Мужчиной». И черти только что перевернули ведьмин котел, пустив яд желания по венам.

— Так достаточно широко? — Не узнаю себя в низком шепоте. Кажется, страннее звука быть просто не может.

— Так просто идеально. — Андрей снова сжимает себя в кулаке, чуть сгибает ногу, которой прижимается к спинке дивана. — У меня язык болит, как хочу всю тебя вылизать сверху донизу. Узнать, какая ты на вкус, когда кончаешь, почувствовать, как течешь. Хочу видеть, как от удовольствия втягиваешь живот, как сожмешь мою голову дрожащими коленями.

Я прогибаюсь в спине так сильно, что даже странно, почему не трещит позвоночник.

Кожу словно поливают горячим маслом: больно и приятно одновременно.

Этот мужчина запросто может довести меня до края одними только словами.

— Покажи, что тебе нравится быть со мной, маленькая.

Я просто отпускаю себя. Пока он будет смотреть на меня вот так, я сделаю все, что угодно, воплощу любую его сексуальную фантазию, потому что рядом с ним не страшно и не тесно внутри собственных комплексов. Рядом мне хочется наслаждаться тем, что я — женщина.