Фокус с зеркалами. Зернышки в кармане. В неизвестном направлении. Хикори, Дикори, Док...

— Нет-нет, миссис Крейвен, будем справедливы. Я ведь постучал, а взломщики не стучат. Просто убедившись, что вы не собираетесь меня впускать, я воспользовался этой штучкой.

— Но с какой стати?

Взгляд незваного гостя опять упал на лекарства.

— На вашем месте я бы не стал этого делать, — заявил он. — Вы думаете, что просто заснете и не проснетесь, однако это не так. Снотворное вызывает кучу побочных эффектов. Судороги, иногда омертвение кожи. Ну, а если у вас хорошая сопротивляемость, кто-нибудь обязательно успеет поднять тревогу, и тогда уж вам достанется по полной программе. Промывание желудка, касторовое масло, горячий кофе, шлепки, толчки. Весьма унизительные процедуры, уверяю вас.

Непроизвольно стиснув кулаки, Хилари откинулась на спинку стула, но заставила себя улыбнуться.

— Ну и смешной же вы. Неужто вы вообразили, что я собираюсь покончить с собой или что-нибудь вроде этого?

— Почему же «вообразил», парировал молодой человек. — Я в этом абсолютно уверен. Видите ли, я был в аптеке, когда туда зашли вы. Покупал зубную пасту. Нужного мне сорта не было, так что я отправился в другую аптеку и увидел, что вы опять покупаете снотворное. Это мне показалось странным, и я решил за вами проследить.

Ну, и после всего мною увиденного, вывод напрашивался сам собой.

Он говорил дружески-небрежным, хотя не допускающим возражений тоном, и Хилари решилась:

— В таком случае не кажется ли вам, что вы не имеете права пытаться мне помешать?

Подумав над этим замечанием секунду-другую, Джессоп покачал головой.

— Нет, не кажется. Понимаете, это тот случай, когда нельзя не вмешаться.

— Ну хорошо, вы можете оттянуть время, — вскинулась Хилари. — Вы можете отобрать у меня таблетки, выкинуть их в окно, но вы не можете мне помешать купить еще снотворного, или спрыгнуть с крыши, или броситься под поезд.

— Согласен, — поразмыслив, рассудил молодой человек. — Помешать вам сделать что-нибудь подобное я не в силах. Вопрос только в том, захотите ли вы пойти на это завтра.

— Полагаете, до завтра я передумаю? — с некоторой горечью поинтересовалась Хилари.

— Такое бывает, — чуть ли не извиняющимся тоном ответствовал Джессоп.

— Возможно, если это — минутный порыв. Но если человек все для себя давно решил… Меня тут ничто не удерживает.

Джессоп склонил голову к плечу и заморгал.

— Любопытно, — заметил он.

— Ничего любопытного. Никакого интереса я не представляю. Любящий муж бросил меня, единственная дочь умерла в страшных муках от менингита. У меня нет ни друзей, ни родных, ни ремесла, ни работы, ни хобби.

— Да, вам не позавидуешь, — с уважением отозвался Джессоп. — А вам не кажется, что это… гм-м — нехорошо? — добавил он с некоторой запинкой.

— По отношению к кому? Это моя жизнь, — встрепенулась Хилари.

— Да-да, — торопливо согласился Джессоп. — Я не собираюсь строить из себя моралиста, но, знаете, многие считают, что это грех.

— Я так не считаю, — отрезала Хилари.

— Вы правы, — несколько невпопад отозвался Джессоп и снова заморгал.

— Тогда, может быть, мистер… э-э…

— Джессоп, — услужливо подсказал молодой человек.

— Может быть, теперь вы наконец оставите меня в покое?

— Не будем торопиться, — покачал головой Джессоп. — Видите ли, я хотел выяснить, что за всем этим стоит, и, по-моему, мне это удалось. Жизнь вам надоела, жить не хочется, смерть для вас была бы желанна, верно?

— Да.

— Отлично, — радостно подытожил Джессоп. — С этим мы разобрались, можно идти дальше. Вам непременно нужно снотворное?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, я вам уже объяснил, что этот способ куда менее романтичен, чем кажется. Прыгать с крыши неэстетично, можно умереть не сразу. Бросаться под поезд — то же самое. Я хочу сказать, что есть и другие способы.

— Не пойму, к чему вы клоните.

— Я предлагаю иной способ. Более достойный, в чем-то более азартный. Не стану кривить душой, есть примерно один шанс из ста, что вы останетесь живы, но не думаю, что в данных обстоятельствах это вас огорчит.

— Не понимаю, о чем вы.

— И правильно делаете, — ободрил Джессоп, — Я вам еще ничего не растолковал. Боюсь, мне придется зайти издалека, в двух словах этого не объяснишь. Вы не против?

— Какое это имеет значение?

Джессоп, пропустив мимо ушей эту колкость, перешел на серьезный тон.

— Как мне представляется, вы читаете газеты и более или менее в курсе событий, — начал он. — Вы должны были слышать о странных исчезновениях ученых. С год назад пропал некий итальянец, а сравнительно недавно — молодой физик Томас Беттертон.

— Да, — кивнула Хилари, — об этом было в газетах.