Фокус с зеркалами. Зернышки в кармане. В неизвестном направлении. Хикори, Дикори, Док...

— Видите ли, дело обстоит сложнее, чем можно понять из газет. Исчезает куда больше людей, необязательно ученых. Среди них молодые медики, химики, даже один юрист. Мы, разумеется, живем в так называемой свободной стране, и каждый вправе ехать куда ему заблагорассудится, но в создавшихся обстоятельствах нам необходимо знать, почему эти люди уехали из страны, а также куда и как они направились. По собственной воле они на это пошли или их похитили? Может быть, их шантажировали? Как они выбрались из страны, какая организация за этим стоит и каковы ее конечные цели? Вопросов масса, и нам нужны ответы. И вы можете помочь добыть их.

— Я? Каким образом?

— Я собирался как раз перейти к делу Томаса Беттертона. Он исчез два с лишним месяца назад в Париже. В Англии у него осталась безутешная жена — по крайней мере, такой она старалась казаться. Она клялась, что понятия не имеет о том, почему, как и куда он мог отправиться. Может быть, это и так, а может быть, и нет. Кое-кто — и я в том числе — в этом сомневается.

Хилари, поневоле заинтересованная, чуть подалась вперед.

— Мы решили установить за миссис Беттертон деликатное, ненавязчивое наблюдение, — продолжал Джессоп. — Недели две назад она заявила мне, что врач посоветовал ей поехать за границу отдохнуть и отвлечься. В Англии она чувствовала себя плохо: все время докучали репортеры, родственники и услужливые знакомые.

— Могу себе представить, — сухо обронила Хилари.

— Да, понять ее можно. Каждому на ее месте захотелось бы сменить обстановку.

— Вот именно, каждому.

— Да, но дело в том, что у нас в конторе — люди недоверчивые, мы всегда подозреваем худшее. Мы решили проследить за миссис Беттертон. Вчера она, как и собиралась, вылетела из Лондона в Касабланку.

— В Касабланку?

— Вот именно — разумеется, en route[138] к другим марокканским достопримечательностям. Все вполне открыто и законно, экскурсии заказаны заранее. Однако может статься, что именно из Марокко миссис Беттертон шагнет в неизвестность.

— Прекрасно, только при чем здесь я? — пожала плечами Хилари.

— При том, миссис Крейвен, что у вас на голове замечательная копна рыжих волос, — усмехнулся Джессоп.

— Волос?

— Да. Отличительная черта миссис Беттертон — волосы. Вы, возможно, слышали, что сегодня при посадке разбился самолет.

— Слышала. Я сама должна была лететь этим рейсом. У меня был на него билет.

— Любопытно. Так вот, этим рейсом летела миссис Беттертон. Она осталась жива. Ее вытащили из-под обломков и отправили в больницу, но врач говорит, что до завтрашнего утра она не доживет.

Начавшая что-то понимать Хилари вопросительно посмотрела на Джессопа.

— Похоже, вы сообразили, какую форму самоубийства я вам предлагаю, — подтвердил тот. — Я хочу, чтобы миссис Беттертон как ни в чем не бывало продолжала путешествовать дальше, а для этого ею должны стать вы.

— Но это невозможно, — изумилась Хилари. — Я хочу сказать, они ведь сразу поймут, что я — не она.

— Как знать, — наклонил голову к плечу Джессоп. — Все зависит от того, кто такие эти «они». Может, их не существует в природе? Но если исходить из наиболее распространенного представления о «них», то из соображений безопасности они работают мелкими автономными группами. Если поездка миссис Беттертон была ими заранее спланирована, то люди, ожидающие ее здесь, не имеют о ней ни малейшего представления. Их дело — встретить в условленном месте некую женщину. В паспорте миссис Беттертон записано, что рост ее пять футов семь дюймов[139], волосы рыжие, глаза зеленые, рот средний, особых примет нет. Все сходится.

— Но ведь местные власти…

— Не беспокойтесь, — улыбнулся Джессоп. — У французов тоже пропало несколько многообещающих ученых. Они нам помогут. Выглядеть это все будет так: в больницу попали две пассажирки потерпевшего крушение самолета — миссис Беттертон с сотрясением мозга и миссис Крейвен. Через пару дней миссис Крейвен умрет, а миссис Беттертон, едва оправившаяся от сотрясения, будет выписана и поедет осматривать достопримечательности. Авария — настоящая, сотрясение — тоже, а для вас это очень удобное прикрытие, извиняющее провалы в памяти и непредсказуемость поведения.

— Это же безумие!

— Еще какое. Кроме того, это очень сложное задание, и, если наши подозрения оправдаются, вы, скорее всего, попадете в передрягу. С другой стороны, вы, судя по всему, и так приготовились к худшему. По крайней мере, это куда занимательнее, чем бросаться под поезд.

— Пожалуй, вы правы, — неожиданно для себя самой расхохоталась Хилари.

— Вы согласны?

— Конечно. Почему бы и нет?

— В таком случае, — сказал Джессоп, вставая, — нельзя терять ни минуты.

Глава 4

1

Нельзя сказать, чтобы в больнице было холодно, но посетителям невольно становилось зябко. Пахло антисептиками[140], время от времени по коридору провозили тележки со звякающими склянками и инструментами. Хилари Крейвен сидела на металлическом железном стуле у постели Олив Беттертон.