Фонетическая программа слова как инструмент типологической классификации славянских диалектов

Такая ассимиляция взрывных зубных согласных может отсутствовать в нижнелужицких диалектах: letsa, ʹwôtstoi̭ana, ʹvôtcyńiś, su̯otšy, tšawa, kmutš, słotćei̯, ʹwôtćube; в то же время достаточно широко распространено изменение в аффрикату сочетаний tš, tšʼ из *tr, *trʼ — čoxu, čax, ćox, ćexa, ćau̯ńik [Калнынь 1967: 178, 179]. Утверждение, что на месте *tr, *trʼ произносится только č, ć/čʼ [Michałk, Sperber 1983], не вполне соответствует действительности.

Аффрикатизация зубного взрывного перед передненебной и палатальной аффрикатой свойственна польским говорам, как это показано в [OF 1983, 1984: №282, 296, 314, 323].

Для украинской фонетики в [Курс 1951: 205—206] констатируется регрессивная ассимиляция по месту и способу образования зубных взрывных и передненебных аффрикат — дс, дц > ӡс, ӡц (наӡ ци́м, молоӡʼцʼі́), дсʼ, дцʼ > ӡсʼ, ӡцʼ (вʼіӡсʼі́ч, у буӡʼцʼі), дз > ӡз, дш, дч > ӡ̌ш, ӡ̌ч (піӡ̌ши́ти, сʼвʼіӡ̌чі́ти), тс, тц > цс, цц (оцсе́й/​оцце́й, вʼіцце́м), тш, тч > чш, чч (баһа́чший/​баһа́ччий, ччемо́), чсʼ> цʼсʼ (не моро́цʼсʼа). Примеры из диалектов: бойковский говор — пʼцісы́пати, пʼіцʼсʼі́йати, вʼіццем, пʼічше́ти, пʼі́чʼ чʼім, ччу́т, пʼідззера́ти, вʼідз дзега́рка, пʼідзʼ зʼі́лʼа, пʼідж жоно́ў, пʼіджʼ жʼе́боў (Турковский р‑н) [Калнынь 1973], гуцульские говоры — віц сԑ́һо, пічшука́ли, віцце́м, ка́цʼцʼі, ја ччу́, вʼічче́м, прекле́ц сво́һо нʼе́нʼе, нʼі́ц зимо́ў, на бо́цʼцʼі, пʼі́дз зелʼі́зна (Раховский р‑н), пʼіцсади́ти, пʼіцʼсʼі́ју, боло́цце, пано́цʼцʼіў (= панотец), кʼі́цʼцʼі, не му́цсе, пʼічше́ти, моло́чʼшʼі, віччо́һо, пічʼчʼі́м, согласный д в этом говоре не ассимилируется следующим з, ж (піджо́һа, від жʼі́нкі, від земнʼі́), а при сочетании с аффрикатами дз, дзʼ, джʼ взрывной сливается с аффрикатой (відзо́белей < ддз, підзʼо́пком < ддзʼ, віджʼе́рһи, віджʼу́һаса < дджʼ) (Путильский р‑н).

В белорусском полесском говоре (Лунинецкий р‑н) — ацʼсʼу́лʼ, ац стака́на, хаццы, нʼе упацʼцʼе, падзʼ зʼі́му, адз дзба́нка, падзʼ дзʼару́һайу, у бо́цʼцʼі (< чц), ач ша́пкʼі, адж жо́нкʼі, брычче́, аччы́нʼена, паджжы́лый (= пожилой). В то же время в [Крывіцкі, Падлужны 1984: 179, 191] приводятся примеры во́тчым, у бо́чцы, т. е. без ассимиляции.

На этом фоне русские говоры значительно менее активно демонстрируют регрессивную ассимиляцию взрывных зубных в рассматриваемых позициях — аффрикатизация происходит только перед глухими фрикативными и аффрикатами. В севернорусских говорах: потсу́нул, от сʼлʼо́с, под за́т, под зʼерно́, робо́тшой, лʼо́тшык, помла́тше, самолу́тшых, на поджо́мʼі и сʼі́цʼцʼо, промолоццо́вано, похоцʼцʼе́й, поцсуслонʼнʼі́цʼа, оцʼсʼе́лʼ, оцʼ сʼлʼо́с (Холмогорский р‑н), потсоблʼе́йут, мʼетсʼестра́, од золо́фкі, подзо́ркʼі, посла́тше, потшы́тʼ, от шы́шкʼі, од жары́, лу́тшо и молоццо́м, нʼе обʼі́цʼцʼева, поцʼ цʼвʼеты́, оц стру́боў, поцʼ сʼебʼа́ (Кологривский р‑н). В южнорусском говоре (Моршанский р‑н) — ацсу́два, пацсо́хлʼі, ацʼ сʼістрʼе́, ацца́рвъла, ма́цца (= матица), палу́чше, пачшы́тʼ, прʼіну́чʼчʼік и о́джыл, паджа́рʼітʼ, падʼ зʼі́ну, морфологизованное отсутствие ассимиляции в imper 2 sg и pl — залʼо́тʼсʼі, атʼмʼе́тʼсʼі, нʼьсадʼі́тʼсʼтʼа.

Особого внимания заслуживает такое регрессивное изменение согласных, которое по своему артикуляционному содержанию является диссимиляцией по месту образования. Это — увеличение артикуляционного расстояния между согласными путем передвижения первого компонента сочетания в задненебную или фарингальную зону. Явление характерно преимущественно для южнославянского региона. Выглядит это следующим образом.