Форсайт

В двух местах – в квартире в элитном доме и в подвале под центром госуслуг – мы ничего не нашли. В третьем нас ждала удача. Это было здание детской музыкальной школы, где в здравом уме я бы не стал искать ничего ценнее саксофона. Но за закрытой дверью в каморке, полной старых музыкальных инструментов и разрисованных рваных нот, мы обнаружили металлический ящик с кодовым замком. Внутри, как и обещал Григорян, лежало оружие – два автомата «Вал» с патронами, лекарства и консервы. Вся пища, кроме сгущенного молока, пропала, но оружие и боеприпасы были целы. Лекарства на вид тоже сохранились, только таблетки аспирина превратились в желтую пудру.

Честно говоря, я расстроился. Версия о параллельных временных линиях для «летних», «осенних» и «зимних», в которую и так мало кто верил, рассыпалась подобно аспирину.

Потом я спросил Григоряна, почему содержание контейнера было именно таким, чем объясняется выбор оружия и продуктов, на что получил простой ответ: «Экспериментируем».

А вот сегодня настал особый день – к нам должны были присоединиться Лена и Александра. Почему именно они добирались к нам откуда-то с юго-запада Москвы, а не мы к ним – я не знал. Возможно, их сочли более готовыми к походу.

Обидно, но что уж поделать. Я не знал своей способности» если она вообще была, Миша мог ожить – но мне бы это ничем не помогло.

Мы взяли еще по банке газировки и вышли из магазина. Миша вытащил пару стульев, мы уселись рядом и дружно откупорили банки.

– Тепло сегодня, – сказал я.

– Но все равно зима, – мрачно произнес Миша. – «Осенним» повезло… Никита, почему времена года не меняются?

– Может быть, они тут дольше тянутся.

– Или мы существуем в различных временных линиях, не пересекающихся между собой, – поглядывая в сторону домов, предположил Миша.

– Фантастики перечитал, – сказал я, хоть и полагал, что он может быть прав.

– Ненавижу фантастику.

Я достал из рюкзака коньяк, стаканчик, плеснул немного. Миша глянул на меня не то с осуждением, не то с завистью.

– Угостишь?

– Ты несовершеннолетний.

– Здесь – вполне совершеннолетний! Не изображай из себя Григоряна!

– Ты не знаешь, как на тебя подействует спиртное, – пояснил я. – Может, твое тело пьет и нормально все переносит, но ты-то пацан.

Миша надулся и замолчал. Я был почти уверен, что у него есть заначка с алкоголем и во время форсайтов он его пробовал, но решил стоять на своем. Пьяный подросток с пулеметом? Да ну к черту!

Кстати, а может…

– Ты когда меня спасал – выпил? – спросил я прямо.

– Не я, – ответил Миша, помедлив. – Я в форсайт попал, а этот такой… немножко. Вначале я даже не понял, а потом накатило. Море по колено.

– Тогда понимаешь, что не надо тебе этого, – наставительно сказал я.

Мы сидели под красно-черным небом, пили свои напитки и молчали. Ждали девчонок.

– Как думаешь, я Сашке понравлюсь? – спросил вдруг Миша.

Я не стал говорить экивоками.

– Если ты ей понравился жирным прыщавым мальчишкой, то таким – тем более.

Миша что-то хмыкнул, но явно повеселел.

– Да я сам не пойму, нравлюсь или нет… Никита, у тебя есть девушка?

Я не успел ответить, когда он уточнил:

– Кроме Лены. Здесь – есть?

– Вроде бы нет.

– И у моего нет. Мне кажется, тут… – он замялся и замолчал.

– Люди не заводят знакомств, – помог я.

– Да! И детей нет. Я про младенцев. Никто не рождается… Никита, знаешь, что-то тут не так.

Я даже засмеялся.

– Что-то? Да ну, не может быть.

Но Миша упрямо покачал головой.

– Я не про все эти странности. Думаю, нас обманывают.

Я искоса глянул на него. Промолчал.

– С другими не хочу об этом говорить, – сказал Миша. – И вообще, там не стоит, все прослушивается. Здесь можно. Артур Давидович нам врет.

– Он и не скрывает, что не все говорит.

Миша сердито засопел.

– Нет, он не просто умалчивает, он врет.

Допив остатки из стаканчика, я встряхнул и спрятал его. Спросил:

– Ты в кого такой подозрительный, юноша? Да, Григорян может привирать. Но он и сам многого не знает.

– Он знает что-то, – уперся Миша. – Что-то очень важное. И не говорит. Потому что если скажет, – все посыплется.

– Да что «все»? – не выдержал я. – Говори, Нострадамус!

– Ему надо, чтобы мы что-то тут сделали, – объяснил Миша. – Что именно, нам на днях сообщат, так?

Я кивнул.

– Артур Давидович скрывает какую-то тайну. Может быть, нам всем тут придется погибнуть. Или поубивать друг друга. В общем, если мы узнаем, то не станем выполнять. Вот что он скрывает!

– С чего ты это взял?

Миша замялся. Потом признался:

– Услышал. Два дня назад меня позвали к Григоряну для разговора. Я раньше пришел, а дверь у него была приоткрыта. Он по телефону говорил, в общем… сказал: «Я решительно против. Если они узнают, то могут отказаться от задания. Моральный дух упадет в любом случае».

Мне это не понравилось. Миша говорил слишком уж убежденно.

– А вдруг он тебя проверял?

– Дурная какая-то проверка.

Верить Мише не хотелось. Григорян мне нравился, и не потому, что родственник Лены. Просто он был какой-то откровенный, яркий, невольно хотелось ему доверять…

Может, это профессиональное?