Фортуна благоволит грешным

– Да, конечно. – Шарлотта прошла мимо него, уверенная, что Фрост последует за ее голосом. – Но если вы возьмете письмо с собой в Строфилд, когда пойдете туда, чтобы присутствовать на дознании, то оно должно прибыть Лондон послезавтра. Ой, нет, ведь завтра воскресенье… Значит, тогда, наверное, через два дня, считая от завтрашнего. А все письменные принадлежности хранятся в письменном столе в дальнем углу этой гостиной.

– В юго-восточном углу или в юго-западном? – Фрост хлопнул письмом по ладони, лукаво улыбаясь.

– Может, вы сами мне скажете? – сухо поинтересовалась Шарлотта. – Пять шагов вперед – и вы налетите прямиком на него.

– Значит, в юго-западном.

Фрост обогнул диван и через несколько шагов остановился перед письменным столом. Шарлотта тотчас подошла к нему и передала ему резиновую печать. Он запечатал письмо и сказал:

– Мне давно уже следовало написать Джорджетте. Ведь она не знает, где я сейчас нахожусь.

– А обычно знает? Я думала, вы были очень заняты, когда совали свой…

– Мисс Перри!

– Когда странствовали в самых дальних уголках земли.

– Можно и так выразиться, – кивнул Фрост. Он обошел Шарлотту, нашел диван и взял лежавший на нем ноктограф. – Обычно сестра не знает, где я нахожусь. Но сейчас, вероятно, она думает, что я снова плыву на борту «Ардженты». Я ведь собирался провести в Англии всего несколько дней, то есть ровно столько, сколько потребовалось бы, чтобы сдать рукопись издателю и организовать передачу денег Джорджетте.

Шарлотта добавила письмо в стопку почты, ждавшей отправки.

– Что ж, поскольку вы сейчас не бороздите моря… Выходит, события пошли совсем не так, как вы рассчитывали?

– Вы правы. Издателей действительно интересуют отчеты о путешествиях, – но только не те, которые написаны слепыми. Даже если автор готов сам оплатить расходы на печать.

Шарлотта в недоумении заморгала.

– Но неужели им это не интересно?

– О, они говорят, что интересно. Но не как мемуары. Они думают, что я все это придумал. – Фрост сжал края ноктографа с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Как глупо с их стороны, – пробормотала Шарлотта. – Мне очень жаль…

– Значит, вы верите, что я говорю правду?

– Мне и в голову не приходило не верить вам. – Помолчав, Шарлотта шутливо добавила: – Особенно после того, как за вас поручился блистательный лорд Хьюго Старлинг.

Фрост пробормотал себе под нос что-то непечатное, но его губы изогнулись в улыбке. Шарлотта же продолжала:

– И запомните, мистер Фрост, считается, что я почти десять лет пробыла за границей. Но в действительности я никогда не покидала Лондона – не считая коротких поездок домой. – Шарлотта не собиралась в этом признаваться, но как-то вырвалось само собой, и она об этом не жалела.

Фрост с величайшей осторожностью опустил ноктограф обратно на диван и с усмешкой спросил:

– И что же, вы хотите написать фальшивые воспоминания? Не понимаю, к чему вы клоните.

– К тому, что человеку трудно удержать в голове уйму лжи и не запутаться в ней. Гораздо проще написать правду, если можешь.

– Легче ли слепому человеку куда-то поехать, чем остаться дома? Это вопрос, на который издатель Джордж Питман так и не сумел толком ответить.

– Я уверена, что путешествовать не так легко, как сидеть дома. Но я верю, что вы это сделали, мистер Фрост.

– Иногда уехать легче, чем остаться. – Он едва заметно улыбнулся. – Так бывает, когда у человека нет настоящего дома. Хотя вряд ли вы знаете, каково это, поскольку у вас, как выяснилось, по-прежнему остаются крепкие связи с Дербиширом.

Уловив упрек в его последних словах, Шарлотта проговорила:

– Связи, о которых я вам сказала, – они не из тех, за которые хочется держаться. Возможно, я понимаю вас лучше, чем вы думаете.

У нее ведь тоже не было дома. Конечно, у нее имелся дом в Мэйфере, но она больше не могла туда вернуться. Оказалось, что не так-то трудно покинуть Лондон, а также оборвать все связи с Рэндольфом и светом. Конечно, сам отъезд был делом трудным, ведь следовало о многом позаботиться. Но решение уехать она приняла почти без раздумий. Вот только… Куда же ей идти дальше? Увы, этого она не знала.

Шарлотта осторожно присела на подлокотник дивана, поджав одну ногу так, как если бы сидела в дамском седле.

– Мистер Фрост, зачем вам нужна награда монетного двора?

– Проще всего было бы ответить: «Потому что я хочу получить пять тысяч фунтов». – Фрост вздохнул и сел на другой подлокотник дивана. – И я действительно хочу получить пять тысяч фунтов, которые достанутся тому, кто найдет украденные монеты. Эти деньги мне нужны на приданое для сестры. Видите ли, как флотский рыцарь, то есть неженатый лейтенант с прекрасной репутацией, я получаю половинное жалованье и дополнительную пенсию из фонда флотских рыцарей. Но у Джорджетты нет ничего своего с тех самых пор, как умерли наши родители.