Фосс

— Да, невозможно, — согласилась она. — Все ложь! Там, где есть люди, всегда будет ложь. Я не знаю правды о самой себе, хотя порой она приходит ко мне во снах.

— Хотите расскажу, что я знаю? — с интересом спросил полковник. — Про Фосса. Или же вам безразлична судьба человека малознакомого?

— При всей вашей доброте вы чрезвычайно жестоки, — проговорила Лора, глядя на столик.

— Во время странствий я провел несколько дней в Джилдре, поместье в Дарлинг-Даунс, откуда экспедиция начала свой путь. Мистер Бойл, владелец, был весьма любезен, хотя и ненадежен из-за чрезмерной склонности к рому. Фосса сопровождали на запад двое черных. Один, старик, вернулся вскоре после отъезда экспедиции. Другой тоже приходил в Джилдру, но вот насколько позже — неизвестно, потому как свидетельства Бойла доверия не заслуживают. Старик, Дугалд, разговаривал с мальчишкой, который пребывал в состоянии психического расстройства, даже помешательства. Бойл расспросил Дугалда, и тот заявил со слов парнишки, что случился мятеж. Потом мальчишка — кажется, его звали Джеки…

— Джеки, — кивнула Лора Тревельян.

Полковник нахмурился из-за того, что его перебили, и продолжил:

— Джеки ушел из Джилдры. Он то возвращается, то снова уходит, его передвижения и поведение предсказать невозможно. Я допросил бы Дугалда лично, однако за несколько недель до моего прибытия старик умер.

Полковник Хебден, привыкший к женским слезам, почувствовал рядом с собой сухое жгучее отчаяние. Впрочем, на мисс Тревельян он старался не смотреть.

— Еще один интересный факт. Через некоторое время после исчезновения экспедиции в Джилдру пришло племя аборигенов, спасавшихся от засухи на востоке. Местные аборигены их приняли, хозяин поместья помог с едой. Как-то раз гости исполнили корробори[43], в котором изобразили массовое убийство лошадей. И снова от Бойла, пьющего без просыпу, мне не удалось добиться никаких вразумительных подробностей.

В полном молчании двое сидели и слушали, как потрескивают стены чайной беседки.

— Интересно, что сказал бы на это Джеки… — проговорила Лора Тревельян.

Она не спрашивала, интонация ее была скорее утвердительной.

— Знаете, вот тут-то я и потерпел неудачу, — признался полковник. — Я должен вернуться! Вы меня убедили, мисс Тревельян. Благодарю!

— О нет! — воскликнула она. — Не нужно возвращаться! Они мертвы. Оставьте их в покое. Мы и так достаточно настрадались, все мы…

— Кто-нибудь из них мог выжить. Джеки ведь удалось. К тому же не следует забывать про мятежников. Каким бы предосудительным ни было их поведение, мы не можем бросить этих чертяк несчастных!

Мисс Тревельян прикусила губу.

— Фосс и сам мог быть чертом, — вспомнила она, — если бы в то же время не напоминал самого несчастного в мире человека.

Как грустно, подумал полковник, что теперь ее гордость обратилась уродливым состраданием. Среди мужчин подобный интерес к женщинам встречается чрезвычайно редко. В подавляющем большинстве женщины вызывали у полковника именно интерес, не считая случая с его супругой, любовь к которой представляла собой дань условностям с примесью заботливого уважения.

Он не мог и дальше смотреть на школьную учительницу, ожидая, пока она опять скроется в своей раковине, да и слова утешения тут были бы неуместны, поэтому он лишь сказал:

— Простите. Пожалуй, мне лучше уйти.

Однако она отклонила его предложение, заметив:

— Желание прятаться по углам следует подавлять.

Мисс Тревельян поднялась и разгладила свое подходящее случаю серое платье.

Пока они шли по саду к другим гостям, она продолжала дрожать, и ожидавшая их возвращения миссис де Курси вышла им навстречу с встревоженным лицом.

— Могу ли я для вас хоть что-нибудь сделать? — спросила она с сочувствием, внимательно разглядывая ее лицо в поисках разгадки.

— Нет, ничего не нужно, — ответила Лора с благодарностью.

Разве можно быть неблагодарной к столь красивой и благодетельной женщине, как миссис де Курси?

Оставаться на приеме и дальше не имело смысла. Роскошные столы опустели, вспотевшая и перепачкавшаяся сладостями малютка Мэри Хебден носилась туда-сюда между гостями и стала для них досадной помехой.

Одному старому джентльмену, который развлекал ее, завязывая носовой платок разными хитроумными способами, девочка прокричала прямо в лицо:

— Если захочу, собью тебя с ног! Я — сильнее!

Поэтому воспитательница поспешила ее увести. Уходя, мисс Тревельян поблагодарила миссис де Курси за гостеприимство и предусмотрительно уклонилась от прощания с полковником Хебденом.

— Вам понравился мой дядя? — спросила Мэри, едва села в экипаж.

— Да, — ответила мисс Тревельян. — Он был в высшей степени мил. И добр.

Мэри Хебден вздохнула, скучая по всем своим знакомым мужчинам, или же она просто объелась. Спутницы прижались друг к другу в духоте экипажа, пропахшего овсом и мякиной, как и все наемные кареты.

— И каковы же твои планы? — спросила миссис де Курси у полковника Хебдена, сидя под плакучим вязом.

— Завтра я возвращаюсь в Батерст, — с готовностью ответил полковник.