Фосс

— Приятно слышать, что Амелия с детьми смогут насладиться твоим вниманием, — сказала миссис де Курси.

— Скоро снова отправлюсь в Брисбен и Джилдру. Я понял, что не выполнил своих обязательств в тех краях.

— Ты понял это сегодня. Благодаря мисс Тревельян. Я ревную!

— Не стоит. Не сомневаюсь, что мисс Тревельян — женщина исключительных достоинств. К тому же очень красивая. Однако красота эта скорее интеллектуального толка.

— Больше о ней ни слова! — воскликнула миссис де Курси с притворным гневом.

Из опыта она знала, что яркие чувства следует изображать. Если ее отношениям с полковником суждено было сохраниться, то лишь благодаря тонкой ниточке иронии.

— Ты — просто черт! — добавила она.

— Мне уже доводилось слышать сегодня это слово! — рассмеялся он, обращая к ней свое довольное грубое лицо. — Только в данном случае его использование вряд ли оправданно.

Чтобы испортить ему настроение, потребовалось бы обвинение куда более серьезное. Попытки школьной учительницы отговорить полковника от повторного путешествия возымели обратное действие, и с тех пор он пребывал в приподнятом настроении. Человек менее тщеславный мог бы проникнуться страхами мисс Тревельян. Однако полковник Хебден попросту не обратил на них внимания. Ему было свойственно тут же забывать о тех, кто больше не представлял для него никакой пользы.

Пятнадцать

Будучи вынужден прожить несколько месяцев в своем поместье в Батерсте в компании дражайшей супруги, чье бескорыстие делало ее скучной, и детей, которые его не замечали вовсе, полковник Хебден проводил время не без раздражения, занимаясь своими делами и рассылая письма знакомым, разделявшим его пагубное пристрастие к вечному движению по самым малоприятным территориям Австралии. Наконец, когда все приготовления были завершены, полковник двинулся на север, собирая по пути участников новой экспедиции. Последних он захватил уже в Джилдре.

Брендан Бойл, узнав из письма Хебдена о продолжении поисков Фосса, откликнулся с типичной для него чрезмерной щедростью, пообещав стадо овец, двух пастухов-аборигенов и всевозможное снаряжение, без которого лично он в путешествии бы никак не обошелся. Бойл ожидал на веранде, подтягивая спадающие штаны и запахивая рубаху на волосатом животе. Глава экспедиции и хозяин едва обменялись приветствиями, члены поискового отряда еще только разминали затекшие конечности, а местные черные не успели приступить к изучению чужих пожитков, как Хебден с тревогой спросил:

— Скажите, Бойл, вам улыбнулась удача?

Вопрос относился к фрагменту письма, в котором несколькими месяцами ранее полковник написал:

«Что касается Джеки, в случае появления последнего в Джилдре до моего прибытия настоятельно прошу взять его под стражу. Если станет известно о местонахождении мальчишки от других аборигенов, дайте ему знать, что мне нужна помощь в обнаружении останков Фосса и его отряда, как и мятежников или, если Бог даст кому-нибудь из этих несчастных выжить, их самих во плоти».

Теперь полковнику не терпелось услышать ответ.

Бойл расхохотался. Из уважения к своей грязной бороде он сложил полные губы в трубочку и аккуратно плюнул.

— Джеки, — ответил богатый скотовод, — прошел через Джилдру пару недель назад.

— И вы его не схватили?! — напружинился полковник.

— Схватить Джеки?! — воскликнул Бойл. — С тем же успехом можно пытаться сунуть в мешок вилли-вилли[44].

— Вы его хотя бы допросили?

— Бесполезно, — вздохнул Бойл.

Полковник охотно посадил бы под арест этого подчиненного, который не справился со своими обязанностями, однако, учитывая обстоятельства, решил довольствоваться показной сердечностью.

— Дорогой мой, — воскликнул он, — знаете ли вы, что наделали? Вы бросили иголку обратно в стог сена!

Бойл махнул отекшей рукой.

— Джеки, — сказал он, — безумен.

— Иногда и безумие имеет смысл, — прозорливо заметил полковник.

— Не сомневаюсь, что вы вырвали бы у него все зубы. Да и любой другой на вашем месте поступил бы так же, только не я. — Бойл все еще пребывал в радостном настроении. — Пойдемте в дом, Хебден, выпьем по-дружески. Могу предложить вам настоящий ямайский ром. Не то что это местное пойло!

Таким образом, Джеки остался на свободе.

* * *

Что же сталось с Джеки?

В самый судьбоносный день своей жизни этот мальчик, которому довелось пережить слишком многое слишком рано, убежал из лагеря приютившего его племени. Сперва он мчался со всех ног, пока по пустому утреннему небу взбирался красный шар, потом на смену ему пришло желтое солнце, и беглец пошел шагом, иногда срываясь на бег, судя по мелькавшим серым подошвам.