Фостер

Хотя съезд АФТ постановил созвать конференцию в течение ближайших шести недель, Гомперс под разными предлогами затянул ее созыв на четыре месяца. Было очевидным, что профбюрократы пытались оттянуть реализацию предложения Фостера на послевоенный период, когда капиталистам было легче оказать сопротивление рабочим. G другой стороны, Гомперс не решался открыто возражать против предложения Фостера.

На конференции в Чикаго приняли участие представители 15 профсоюзов. Явился на нее и Гомперс, но только для того, чтобы спустить на тормозах все предложения Фостера. Открывая конференцию, Гомперс высокомерно потребовал: «Ну, брат Фостер, выкладывайте ваши предложения…» Фостер предложил начать массовую агитацию среди рабочих-сталелитейщиков по всей стране путем митингов, демонстраций, походов рабочих, воззваний, объявлений в газетах и т. д.

Вся кампания была рассчитана на шесть недель. Она должна была вызвать массовый приток сталелитейщиков в профсоюзы. Затем предпринимателям были бы предъявлены соответствующие требования, повторявшие в основном то, что было уже завоевано рабочими мясоконсервной промышленности. В случае отказа предпринимателей удовлетворить требования рабочих их заставили бы сделать это путем генеральной забастовки. Для проведения этой кампании Фостер потребовал от руководства АФТ выделить 100 платных организаторов и фонд в 50 тысяч долларов.

Гомперс и его сторонники подняли Фостера на смех. Его план, заявил президент АФТ, нереален, непрактичен, неосуществим. Контролируемая Гомперсом конференция постановила ассигновать на агитацию среди сталелитейщиков вместо просимых Фостером 50 тысяч всего 1500 долларов, а вместо 100 платных организаторов выделить на это дело всего лишь шесть человек! И это для вовлечения в профсоюзы полумиллиона рабочих!

— Можно было подумать, — с возмущением комментировал Фостер, — что мы собирались организовать несколько ларьков для продажи орехов…

На следующий день Гомперс покинул конференцию, как бы подчеркивая этим свое отрицательное отношение к предложениям Фостера.

И все же полностью провалить предложения Фостера профбюрократам не удалось. Конференция избрала Национальный комитет по вовлечению сталелитейщиков в профсоюзы, назначив его председателем Гомперса, исполнительным секретарем Фостера. Гомперс демонстративно отказывался выступать на митингах или предоставлять какую-либо помощь работе комитета. Когда сталелитейщики поднялись на борьбу и в воздухе запахло забастовкой, Гомперс отказался от председательства в Национальном комитете. На его место был избран Фитцпатрик, разделявший тогда взгляды Фостера.

Национальный комитет находился в Чикаго — центре пролетарского движения в Соединенных Штатах. Здесь у Фостера было много единомышленников. Рабочие доверяли ему. Бескорыстное служение делу пролетариата, скромность и самоотверженность, стойкость и революционный оптимизм снискали Фостеру любовь и уважение среди трудящихся самых различных профессий.

Первые же митинги показали, что рабочие повсеместно поддерживали ораторов Национального комитета, тысячами вступали в профсоюзы. Если бы первоначальный план Фостера был принят АФТ, то действительно в течение нескольких недель можно было бы поднять полумиллионную армию сталелитейщиков на борьбу против предпринимателей.

Успех Фостера и его единомышленников по вовлечению рабочих в профсоюзы вызвал беспокойство как в правительственных кругах, так и среди баронов стали и железа. Опасаясь худшего, владельцы предприятий в короткий срок четырежды увеличивали зарплату рабочим и согласились на восьмичасовой рабочий день. Но эти уступки, сделанные перед угрозой генеральной забастовки, носили призрачный характер: ведь предприниматели отказывались подписать коллективный договор и признать право рабочих на профсоюзную деятельность. А это означало, что с такой же легкостью, с какой капиталисты делали свои уступки, они могли при желании отказаться от них. Вот почему борьбу следовало продолжать во все возрастающем темпе.

Закончилась вторая мировая война. Усилился террор. Профсоюзных пропагандистов и агитаторов арестовывали, избивали. Свыше 30 тысяч рабочих было выброшено с работы в наказание за вступление в профсоюз. Банды куклуксклановцев и заводских громил, полиция нападали на рабочие собрания. В рабочих городках и поселках местные власти в нарушение конституции запрещали уличные митинги. Вновь возродилась и повсеместно шла борьба за свободу слова.

Гомперс со своей стороны пытался не допустить забастовки. Он предложил руководителям комитета посетить президента Вильсона и просить его посредничества в переговорах с владельцами заводов и шахт. Вильсон принял Гомперса, Фостера и Фитцпатрика в Белом доме. Гомперс заискивающе, как бы извиняясь за свой визит, чуть ли не умолял Вильсона уговорить предпринимателей сделать хоть какие-либо уступки рабочим. Фитцпатрик и Фостер, к явному неудовольствию Гомперса, предупредили президента, что рабочие не сдадутся и будут бороться за свои права вплоть до генеральной забастовки.