Фотограф

Я мысленно произнесла имя Амелии и представила ее образ, будто мое подсознание могло дать мне информацию о ее местонахождении. Но даже визуализировать ее лицо оказалось делом болезненным и трудным.

На столике в библиотеке стояли фотографии, которые я принесла: Натали с шариком-единорогом в серебряной рамке и Амелия, целующая дочь в лоб. У них были одинаковые глаза. На фотографии волосы Натали были светлее, чем в жизни. Мне пришлось отредактировать этот кадр: в нем не хватало легкости и жизнерадостности.

Я снова вгляделась в лицо Амелии, пытаясь понять, где же она может быть. Наша связь была такой, словно мы были одним человеком, – я должна была знать, где она. Но в голову ничего не пришло.

Открыв глаза, я еще раз глянула на фотографии Амелии и Натали. Амелия явно играла на публику, но сомневаюсь, что она сама может провести грань между игрой и настоящей жизнью.

На третьей фотографии Амелия и Фриц стояли рядом, провожая гостей. Амелия положила голову на плечо мужу, а он сжимал ее запястье. Она хотела, чтобы он ее защищал, а он хотел, чтобы она защищала его. Они оба хотели спастись. Амелия описывала себя как организованную женщину, которой всегда приходилось брать на себя ответственность. Фритц чувствовал, что она ждет от него слишком многого и что всегда в нем немного разочарована, и, вероятно, он был прав.

В кабинете я видела неоплаченный счет за школу Натали. Денежные вопросы могут стать причиной напряженности в отношениях, они даже могут разрушить брак. Это я знала не по личному опыту, но профессиональному. Некоторые родители не обращали внимания, беру ли я пятьсот или пять тысяч за работу на дне рождения. Но были и другие – банкиры, трейдеры, юристы, – на чью долю выпало несколько успешных лет и в чью жизнь проникла роскошь. Вероятно, они думали, что теперь можно все, – ведь они богаты и навсегда останутся такими. Если меня звали однажды, то часто приглашение поступало и на следующий год, независимо от того, действительно ли семья могла себе это позволить. И вечеринка по случаю детского дня рождения на следующий год была не менее масштабной, чем в предыдущем. Может, дело было в гордости. Или в позитивном мышлении, если мы считаем, что у нас есть деньги, мы их получим. Но я-то видела, как напряжение начинало разъедать семью. Это происходило и между Амелией с Фритцем. Мама шипела и злилась на папу. У них был фотограф, аниматор и шикарный торт, но от детских криков раскалывалась голова. Напряжение. И в глубине души мама, вероятно, понимала, что деньги потрачены зря, особенно с оглядкой на то, как это повлияет на их отношения. И она наверняка злилась и на себя. Но срывалась на муже: ведь она не должна беспокоиться о деньгах – это негласная договоренность. Она не должна проснуться однажды утром и почувствовать, что привычный уровень жизни ускользает от нее, а почва уходит из-под ног. И он злится на нее. Почему все легло на его плечи? И почему все деньги тратит именно она? Почему, почему, почему…

Потому что им солгали. Кто-то сказал, что каждый следующий год будет немного лучше предыдущего. Эти люди, которые много работали, услышали тихое обещание, парящее в воздухе, и, наверное, поверили ему. А счета скапливались. А еще обучение в частной школе стало слишком дорогим. И возможно, нужно забрать из нее детей и вообще переехать, потому что в Нью-Йорке все дорого. И к этому примешивалось чувство стыда, ведь друзья догадаются, в чем дело. А детям нравилась школа, и они знали, что до этого их забирать не планировали. Все рушится. Обрушивается на вас. Это может случиться, когда вы обладаете слишком многим. Как некоторые люди.

Но Фритц и Амелия были другими. Они были действительно достойными и щедрыми. По-настоящему. Они воспитывали принципиальную дочь и прививали ей правильные ценности. Фритц и Амелия были талантливыми, начитанными, культурными, интеллектуальными людьми с тонкой душой и утонченным вкусом. Я чувствовала, что мне безумно повезло, что именно Фритц, Амелия и Натали вошли в мою жизнь. Находясь рядом с ними, я становилась лучшей версией себя. Да, именно в их доме, в их компании я стала той, кем всегда хотела быть. Для меня открылись новые возможности, и я знала, что могу им помочь. Прежде всего помочь Фритцу найти Амелию.

А потом, когда вернется Амелия, я могла бы помочь им родить ребенка, о котором они так мечтали. Теперь для меня это было яснее, чем когда-либо. В жизни иногда появляется возможность выбрать семью. Я не могла представить себе, что есть другие люди в мире, с которыми у меня была бы такая сильная связь. Это был своего рода экстаз – знать, где на самом деле мое место.

Фритц спустился по лестнице, держа Натали за руку. Я не хотела, чтобы девочка меня видела, поэтому вернулась в библиотеку. Перед домом просигналил автомобиль. Натали поцеловала отца и, забрав футляр с виолончелью, направилась к двери, не зная об исчезновении матери. Дверь за ней закрылась.