Фотограф

– Амелия, расскажи же подробнее! – Я улыбалась изо всех сил.

Амелия сразу заметила мое присутствие, но, похоже, ей было все равно. С таким же успехом я могла бы быть их собакой. Но моя любовь к ней не уменьшилась.

– Фритц, эта девушка, Лючия, – Амелия смотрела прямо на мужа, голос ее был более высоким, чем обычно, – ей девятнадцать, но она вовсе не маленькая дурочка. Она католичка, латиноамериканка. Лючия понимает, что не в состоянии вырастить ребенка: нет ни денег, ни помощи, ни мужа. Так что ему нужны другие родители.

Казалось, что Амелия и Фритц остались в комнате одни. Мое присутствие их не беспокоило.

– У разных культур разные приоритеты, и не нам судить. Они могут оставить детей с бабушкой и дедушкой в своей стране, а работать здесь и отправлять деньги. Это действительно практично и разумно. Лючия очень умная. И очень красивая: белые зубы, чистая кожа, блестящие волосы. И она стройная. Сейчас, конечно, живот, но бедра у нее узкие. – Она провела по воздуху руками, очерчивая фигуру девушки. – Это плохо, если беременная толстая, потому что таким будет и ребенок. Я решила, что хочу ребенка Лючии.

Мне показалось, что из комнаты откачали кислород. Это неправильно. Все неправильно. Нужно убедить Амелию, что она совершает ошибку.

Губы Фритца были белыми, а лицо приобрело сероватый оттенок. В нем закипал гнев. Он прислонился к раздвижной двери и устремил взгляд на пейзаж за окном.

– Была еще одна пара! – Амелия говорила быстро, и ее голос становился все выше. – Я видела, как они выходили из дома Лючии, видела их фото. Они живут на Манхэттене и тоже хотят ребенка. По словам Лючии, они адвокаты, но женщина планирует оставить работу и сидеть дома – по крайней мере, так она сказала. – Амелия присела на край стола. – Тем не менее я почти уверена, что Лючия выберет нас. Я рассказала ей все о тебе, Фритц. Какой ты потрясающий отец. Я рассказал ей о Натали – как она будет рада маленькой сестричке. Да, кстати, это девочка. У Лючии будет девочка.

– Я думал, ты умерла! – Фритц взорвался и ударил кулаком по стене, потом взял со стола книгу и швырнул ее через всю комнату. – Тебя не волнует никто, кроме самой себя!

Я делала медленные вдохи и выдохи, стараясь успокоиться.

– Телефон потерялся! – ответила Амелия. – Думаю, выскользнул из сумочки. – Она осмотрела свою кожаную сумку, проверила внутренние карманы, будто пытаясь понять, куда мог деться телефон. – И когда я приехала… Это был деликатный момент. Мать Лючии тоже была там, и мне нужно было проявить огромное уважение. Они относятся к этому очень серьезно. Они религиозные люди. Мне было не до телефона. Надо было выстроить правильную коммуникацию.

– Не бывает второго шанса на первое впечатление, – вмешалась я.

– Именно так, – согласилась Амелия.

Фритц поправил очки на переносице.

– Фритц, – сказала Амелия, – ты должен познакомиться с Лючией и ее семьей. Завтра нам надо съездить к ним вместе.

– Я так не думаю.

– Что?!

– Может, пригласить ее сюда? – предложила я, впившись ногтями левой руки в правую ладонь. – Она увидит Натали и тепло и любовь, царящие в вашей семье.

– Отличная идея! – Амелия просияла.

– Когда ее ребенок должен родиться? – спросил Фритц.

– Мы должны говорить просто «ребенок», а не «ее ребенок». Мы должны послать во Вселенную правильную энергию. – Амелия подняла обе руки. – Язык – мощное средство.

– Когда должен родиться ребенок? – повторил Фритц.

– Десятого мая.

Таймер на бомбе был запущен. У меня два месяца, чтобы изменить исход. Долгие, медленные и глубокие вдохи.

– Не думаю, что ей следует сюда приезжать, – решил Фритц. – Пока у нас нет никаких обязательств друг перед другом.

– Что ж, дорогой… – Амелия недоговорила. Я буквально видела, как проносятся ее мысли. Должна ли она продолжать делать вид, что ее волнует мнение мужа? – В этом вопросе не было никакой ясности уже больше года. И мне нравится Лючия. И тебе понравится. А если нет, то скажем, что передумали.

Фритц посмотрел на меня. Вспомнил наш разговор? Он потянулся к телефону.

– Фритц, пожалуйста. – Амелия изо всех сил старалась говорить нежно.

– Я не буду делать вид, что согласен, – отрезал он. – Я ни хрена не знаю ни о ней самой, ни об отце ребенка.

– Отнесись к этому без предубеждений. – Амелия подошла к мужу и обняла его, но он не пошевелился. – Я позову ее к нам. Объясню, что вам тоже надо познакомиться, чтобы принять окончательное решение.

Амелия вышла в кухню. Мы с Фритцем следовали за ней. Вообще, теперь, когда Амелия благополучно вернулась домой, у меня не было причин оставаться. Меня трясло, и раскалывалась голова.

Амелия подошла к единственному в доме стационарному телефону. Казалось, она не обращала внимания на гнев в глазах Фритца.

Открылась и хлопнула входная дверь.

– Натали не знает, что ты пропадала, – прошептал Фритц.

– Я не пропадала.

В коридоре послышались шаги Натали, она заглянула в кухню.

– Привет, мам.

Амелия встала, крепко обняла дочь и прижала к себе.

– Как же сильно я тебя люблю!

– Ты уже вернулась из Техаса?

– Милая, мы нашли ребенка. Девочку, которая станет твоей младшей сестрой.