Фотограф

– Пожалуйста, сделай паузу на пару дней, – попросила Амелия, – чтобы взвесить всю информацию, что у тебя есть.

Лючия неохотно кивнула, но мы все знали, какое будет решение.

Пока Амелия вызывала такси и провожала девушку на улицу, я оделась, чувствуя, что в моих же интересах поскорее уйти. Я уже была в дверях, когда Амелия меня остановила.

– Задержись на минуту, Дельта. – Она взяла меня за руку холодными пальцами и испытующе заглянула в глаза.

Мы вернулись за обеденный стол. Она наклонилась вперед, чтобы только я могла ее слышать, хотя мы и так были дома одни.

– Я предложила Рону денег, чтобы он отказался от ребенка.

Такого даже я не ожидала. Но все же была впечатлена и очень горда, восхищаясь такой дерзостью.

– Когда тебе удалось поговорить с ним?

– Я ездила к Лючии на прошлой неделе. И Рон был там.

Ицхак зевнул и растянулся на полу.

– Лючия знает, что ты приезжала?

– Она была в другой комнате.

– Что ж, посмотрим…

Не хотелось, чтобы Амелия оказалась в тюрьме или чтобы о случившемся узнала пресса. Но критиковать уже совершенные ею действия было бы не очень конструктивно.

– Рон… Он такой человек, которого ты точно не захочешь для своей дочери… Приспособленец, тупой, надменный, ленивый… Для матери было бы сильнейшей болью видеть свою дочь рядом с таким… А мать Лючии… Не могу представить ее боль, боль оттого, что все это происходит на ее глазах. Потенциальный крах будущего ее дочери.

– Но ребенок… Твой ребенок будет биологически родственен Рону. Ты правда этого хочешь?

– Думаешь, я этого не знаю? – Амелия выпалила эти слова, практически брызжа слюной.

Я была удивлена яростью в ее голосе. Вот он – настоящий признак ее нестабильности. Ее бешенства.

– Да, – продолжила она, – с приемными детьми всегда есть риск.

– Я не имела в виду…

– Но этого подонка даже рядом не будет, он никак не повлияет на воспитание ребенка. – Она заправила волосы за уши. – А Лючия идиотка. Потому что думает, что все будет как раз наоборот. Он хочет лениво лежать и говорить своим тупым друзьям, что у него есть ребенок. Словно это доказательство его мужественности.

– Но если это ее решение… – Я пыталась указать на очевидное, надеясь, что Амелия поймет, что путь к Лючии закрыт.

– Ты думаешь, я не понимаю, что у меня ничего не вышло? У меня нет ни силы… ничего. Я понимаю это, Дельта, понимаю.

С моей точки зрения, у Амелии была безграничная власть. Я думала о возможных вариантах ответа, которые бы ее не разозлили.

– Думаю, ты могла бы исправить ситуацию, если бы захотела.

– Слишком поздно. – Она опустила взгляд и провела большим пальцем по линиям на мраморе столешницы.

– Что ты ему сказала? – Я старалась, чтобы мой тон не был слишком резким.

– Что была бы рада ссудить ему пятьдесят тысяч долларов. – Ее взгляд не отрывался от стола.

– Ссудить? – Я с облегчением услышала слово «ссуда». Как можно пойти в тюрьму за то, что одолжил кому-то денег?

– Да, но, я думаю, он знал. Понял, что это условный термин, эвфемизм. Он, конечно, не самый умный, но должен был догадаться.

– Фритц знает?

Амелия водила пальцем по мокрому отпечатку стакана на столе.

– Ну, я же говорила о ее обучении и других расходах.

– Ты могла бы сказать…

Амелия заплакала.

– Что бы я ни сказала… Это не имеет значения. Она хочет оставить ребенка. Она ненавидит меня.

Я подошла к Амелии и обняла ее за плечи.

– Все в порядке. Все будет хорошо. Она не ненавидит тебя. Давай просто подождем и посмотрим, что произойдет.

Амелия продолжала плакать.

– Все еще может быть хорошо, – повторила я.

Глава 12

Итак, очевидно, Лючия хотела оставить ребенка. Но насколько жадным был Рон, судить было сложно. На всякий случай Лючии стоило знать, что Амелия пыталась подкупить Рона. Я чувствовала легкую вину за свой план, но у ребенка Рона наверняка будут долгосрочные проблемы из-за отцовской зависимости, которые в конечном счете сделают Страубов несчастными.

Я проснулась в четверг утром, выпила две чашки кофе и позвонила Лючии. Она удивилась, услышав мой голос.

– Амелия переживает, – начала я. – Она сказала лишнего и на самом деле так не думает.

– Ничего страшного. – Казалось, Лючии хочется побыстрее закончить разговор.

– Оба этих разговора выбили ее из колеи.

Я сделала такой акцент на слове «разговоры», чтобы было понятно, что за ним скрывается что-то неприятное.

– Оба?

– Ну, еще тот, что произошел у тебя дома.

– Дома? – Девушка казалась сбитой с толку.

– Ты же знаешь, что… – Я сделала паузу на четыре секунды. – Что она говорила один на один с Роном, когда тебя не было в комнате. Думаю, она была уверена, что он тебе все потом перескажет. Не то чтобы она что-то скрывала. Просто… Она не хотела, чтобы ты решила, что она предлагает заплатить Рону за ребенка.

Несколько секунд стояла тишина.

– О чем вообще речь? – Голос Лючии в телефонной трубке был резким и высоким.

– Ну… Те пятьдесят тысяч… – Я снова сделала паузу. – Это была именно ссуда.

– О чем ты говоришь?

– Она не собиралась платить Рону за ребенка, – настаивала я.

Я слышала ее дыхание.

– Больше не звони мне, – сказала Лючия тихим ровным голосом и сбросила вызов.