Фотограф

Амелия выложила на стол вторую фотографию. Затем третью, четвертую, пятую, шестую, седьмую, восьмую, девятую. Она разложила их перед собой. На всех были мы с Фритцем в разных сексуальных позах. В последние несколько месяцев, когда мне было скучно, я возвращалась к этим коллажам. Сексуальные эксперименты со снимками казались мне захватывающими.

Я попыталась рассмеяться, но получилось похоже на кашель.

– О боже, понимаете, у нас с коллегой было соревнование по редактированию фотографий…

– Что за бред? – Амелия показала на фотографию, где мы были в постели все втроем.

Я чувствовала себя в свободном падении, будто летела вниз с обрыва.

– … и мы использовали новую программу, пытаясь создавать реалистичные кадры… А еще…

Амелия встала из-за стола. На щеках ее появились красные пятна, на лбу выступила испарина, взгляд затуманился. Она казалась взволнованной и дикой.

– Ты трахаешься с Фритцем? – проревела она в пустоту.

– Нет! – громко крикнул Фритц.

– Амелия… – сказала я.

– Да или нет?!

– Нет!

Мой разум судорожно искал выход. Я оглядела комнату в поисках путей отступления. Сидевший в углу Ицхак зарычал.

– А что тогда это? – ахнула Амелия. – Фантазии? Ты в таком отчаянии, что приходится трахать моего мужа на фото?

Она помахала распечатками, которые все еще держала в руках, затем выложила на стол и их. Я задержала дыхание. Амелия рассматривала снимок, на котором она сама махала беременной мне с другой стороны улицы. Потом увидела нас вместе на кухне и как она кормит меня тортом. Наконец дошла до Джаспера, спящего в комнате Натали.

– Это твой сын? – Она казалась потерянной.

Тошнота из желудка приближалась к горлу.

– Да, – тихо сказала я.

– Когда он был здесь?

Я искала правильный ответ на вопрос.

– Он…

– Когда… когда… он был в доме? – В замешательстве она не могла подобрать слова.

– Понимаешь, я…

– Почему он в комнате Натали? Почему он на этом фото?

– Этого не было…

– Это действительно твой сын?

– Я…

– Кто это? – Она заметила снимок, на котором был Джаспер и его родители. Мои клиенты. – Он ведь не твой сын?

Помимо нарастающей паники я чувствовала, как меня накрывает гнев. Меня возмутил неуважительный тон Амелии.

А она уже кричала:

– У тебя есть сын?!

– Джаспер – мой сын. – Я верила в Джаспера, крепко держась за его образ в своей голове.

Натали так и смотрела в пол, подперев голову руками.

Амелия стала листать фотографии дальше. Лючия. Острая боль стрельнула в висок. Это была одна из отредактированных версий, и я нарисовала на фотографии большой красный крестик.

– Это снимок Лючии. Зачем он тебе?

– Я сделала несколько ее портретов.

– Что означает крест?

– Это не…

– Что ты сделала с Лючией?!

Я попятилась от нее спиной назад.

Фритц встал. Он был похож на дикое животное, голова наклонена вперед, как у быка. На меня надвигался мчащийся поезд. Он резко остановился буквально в десятке сантиметров от меня. Его верхняя губа дернулась, демонстрируя презрение и отвращение.

– Ты какая-то больная извращенка.

Его слова почти физически ударили меня. Я пыталась контролировать себя, чтобы мой голос звучал спокойно.

– Мне жаль. – Я должна была сказать правильные слова.

– Как ты посмела использовать мое изображение? – прорычал он. – Как ты посмела принести свой разврат в наш дом?

Натали подняла взгляд на отца. Ее лицо было бледным. Амелия истерически всхлипнула.

– Ты должна ползать на коленях, благодаря нас, – сказала она между рыданиями. – Ты издеваешься над нами? После всего, что мы для тебя сделали.

– Вы что-то для меня сделали? – У меня перехватило дыхание. – Напомни-ка.

– Ты использовала нас, – Амелия говорила сквозь стиснутые зубы.

Я была в ярости и оттого даже не могла сделать вдох.

– Это только одна из точек зрения на ситуацию. – В тот момент я ненавидела Амелию каждой клеточкой своего тела.

– Ты отвратительна!

– Мама! – вмешалась Натали. – Хватит!

– Ничего страшного. – Я попыталась перехватить взгляд девочки. – Я уеду. Как только найду грузовик для переезда.

Амелия широкими шагами шла к выходу.

– У тебя в квартире есть еще подобное дерьмо?! Мне нужно все это увидеть.

– Нет.

Я последовала за ней, но она была быстрее. В одно мгновение Амелия оказалась за дверью и спустилась по ступенькам. Я не хотела подпускать ее к моему компьютеру, моим файлам, моему дому. Что бы она ни ожидала там найти, она ошибалась. Я догнала ее наверху ступенек, ведущих к входу в квартиру, и схватила за руку, но она вырвалась. Тогда я обогнула ее, встав на ступеньку ниже, пытаясь преградить путь.

– Уйди!

– Это моя квартира, ты не можешь войти без предупреждения.

– Бред сивой кобылы. – Она оттолкнула меня.

Я потеряла равновесие, нога соскользнула, и я покатилась вниз по ступеням, приземлившись у самой двери.

Возможно, так все и должно было закончиться. Щекой я почувствовала прохладный цемент. На каждое действие есть равная и противоположная реакция.

Надо мной возникло лицо Амелии, искаженное болезненной гримасой, кажется, на миг она перестала дышать. Фритц стоял позади нее.

– Что я наделала? – прошептала она. – Нет, нет, нет.

– Дельта должна убраться отсюда сегодня же, – сказал Фритц.