Фотограф

Натали положила руку мне на живот.

– Я чувствую ребенка.

Девочка была права. В последние несколько дней я начала чувствовать толчки.

Мы зашли в мою квартиру. Оставив пальто и ботинки в прихожей, Натали устроилась на диване. Я выложила на тарелку шоколадное печенье и принесла ей. Медленно и методично она откусывала от него кусочки.

– У тебя будет ребенок, а потом ты отдашь его…

– Ты сейчас о чем?

Голову словно сдавил обруч. Я почувствовала слабость.

– Не волнуйся. Я буду видеться с ребенком.

Она не понимала, что наша жизнь будет наполнена светом и любовью.

Потом мы сидели рядом на диване и просматривали сделанные Натали кадры. В них явно был виден ее взгляд на мир. Для фотографов это было редкостью. Конечно, ей не хватало навыков, но тому, что у нее уже было, научить просто невозможно.

– Если рождаете то, что внутри вас, То, что рождаете, спасет вас, – процитировала я. – Если не рождаете то, что внутри вас, То, что не рождаете, убьет вас.

– Что?

– Так Иисус говорил о самовыражении.

У меня тоже был свой взгляд на мир, но в большинстве случаев я старалась его не демонстрировать. Иначе мне пришлось бы признать и многое другое, а мне не хотелось. Такие люди, как я, творили новые истории, чтобы наклеивать их поверх других. Потому что правда могла погрузить вас в бездну. Если бы вы знали наверняка, что избранный путь разобьет вас на тысячу кусочков, то наверняка бы сказали себе: «Ну, в отношении меня Иисус ошибся».

Мною была создана определенная структура моей жизни и моего разума, и я не собиралась обменивать ее на анархию и хаос.

Натали была другой. Она принимала свое отражение в зеркале и могла видеть его снова и снова, каждый день. Она могла посмотреть на себя и сказать: «Вот такой я человек. Мне нечего предложить, кроме тьмы и уродства».

Я лежала в своей постели, Натали спала в соседней комнате. Я положила руку на живот и почувствовала легчайшее движение. Младенец должен был стать выходом из грязи, которая цеплялась за меня все эти годы. Теперь у меня было окно, и я видела открывающиеся возможности.

Глава 18

Было субботнее утро. Я слышала доносившуюся из гостиной музыку. Натали танцевала, задрав руки и запрокинув голову. Меня она не видела.

Я предложила ей на завтрак шоколадный круассан, а себе сварила кофе.

Потом она решила повнимательнее осмотреть мою квартиру: книги, стол и шкаф. Я же отправилась в душ.

Освежившись, я вышла из спальни и наткнулась на Натали, которая стояла одетая, с рюкзаком за спиной. Руки она скрестила на груди и смотрела в пол, избегая встречаться со мной взглядом.

– Мне нужно подняться в дом и позвонить. – Она резко развернулась и ушла.

Странно, до этого она говорила, что хочет провести со мной все утро.

Я достала чистую посуду из посудомоечной машинки, которую запускала на ночь. Все миски на одну полку, а тарелки – на другую. Потом я положила грязные вещи в стирку, а из сушилки достала полотенца. Переехав в эту квартиру, я купила дорогие турецкие полотенца. Мне нравилось складывать их, ощущая под руками ворс.

Затем я налила себе еще одну чашку кофе и устроилась во дворике. Я смотрела на вишневое дерево, птиц, солнечный свет и подумала, что это слишком идеальное утро. Я была уверена, что оно скрывает какой-то изъян.

Телефон запиликал. Сообщение от Амелии: «У нас тут проблема. Зайди, пожалуйста».

У меня внутри все опустилось. Что-то плохое должно было случиться или уже случилось.

Я ответила: «Конечно. Пару минут».

Натали казалась обеспокоенной. Что с ней случилось? Пол покачнулся под моими ногами. Мне нужно было понимать природу проблемы. Я не могла войти в дом Страубов без защиты и без необходимых инструментов.

В ванной я умылась холодной водой и вытерла лицо. Затем нанесла увлажняющий крем, консилер под глаза, тушь и блеск для губ. Расчесавшись, я в целом осталась довольной своим отражением в зеркале.

Поднявшись по лестнице, я вошла в дом Страубов. Мне было видно, что Амелия, Фритц и Натали сидели за обеденным столом. Утренний свет заливал кухню. Кожа Амелии казалась ярко-белой. Ее губы будто исчезли, но темные глаза занимали на лице больше места, чем обычно. Рядом с ней сидел Фритц: взгляд тусклый, выражение лица безучастное. Натали смотрела в пол, по-видимому, сосредоточенная на том, чтобы сжимать и разжимать пальцы ног.

Я подошла ближе и увидела стопку каких-то бумаг в руках у Амелии. Я сделала еще несколько шагов и разглядела, что это фотографии. Я подошла к столу достаточно близко, чтобы рассмотреть ту, что лежала сверху. Я узнала ее. Земля ушла из-под ног.

Это была фотография меня и Фритца в постели. Мы были обнажены. Я удалила все коллажи с жесткого диска, но решила оставить несколько отпечатков.

Я падала.

– О боже, – пробормотала я. – Это было… было так глупо.

– Что это? – прошептала Амелия.

Фритц посмотрел на меня, будто надеясь услышать внятное объяснение.