Читаем Фотограф полностью

Фотограф

– Разве может быть в человеке столько говнины? – усомнился я и, закурив новую сигарету, выпустил дым к потолку. – Готов поклясться, что когда я нажал на кнопку спуска затвора, она была нормальной. Сняла маску, я видел душу. И там этого уебищного нечто не было. Посмотри, она на человека-то почти не похожа.

– Все, что было в ней от человека, почти умерло. Растворилось в тьме. Ты сам все видел, не так ли?

– Видел. Твои фокусы?

– Скорее, способность, которую ты получил вместе с ним, – снова небрежный кивок в сторону фотоаппарата. Чертова машинка наверняка довольна, раз пожрала такую страшную душу. По крайней мере, пара недель спокойствия мне гарантированы. Чего нельзя сказать о ночных кошмарах. Меж тем, Он продолжал, понимая, что я все слышу: – Со временем ты тоже будешь видеть то же, что и он. Это лишь первая ласточка, Мой омерзительный человечек. Скоро целые стаи ринутся в твои сети, знай только жми на кнопку.

– Да тут, блядь, работы на неделю, – фыркнул я, не замечая капронового шнура на шее. Он не любил, когда я вел себя дерзко, но случившееся выбило меня из колеи и чувство самосохранения попросту отключилось. – С одними глазами ебли на сутки. Как можно выделить белок в этом черном говне?

– Тем не менее, – продолжил Он, – ты можешь изменить эту душу, как все те, что были до нее.

– Честно говоря, я бы не хотел вообще прикасаться к этой фотографии, – хмыкнул я, возвращаясь в кресло и делая изрядный глоток чуть выдохшегося пива из банки. – Она…

– Не заслуживает? – хитро спросил Он. – Да, Адриан, это и есть тот выбор, который тебе нужно сделать. О, это удивление… И за тысячи лет не надоест.

– Смотрю, Тебе весело, – кисло ответил я.

– Конечно. В любой работе надо находить мелочи, которым будешь радоваться. Иначе работа превращается в муку. Но это касается только Меня. Ты и другие должны страдать, – жестко бросил Он, на миг показав, кто здесь хозяин и легкий холодок легко может смениться лютым морозом. – Выбор. Даже у Дьявола был выбор. Чем вы, омерзительные человечки, лучше? Тебе будут попадаться такие, как она, – Он кивнул на монитор с портретом Пятой. – И тебе придется делать выбор. Менять её душу или нет.

– Что происходит с ними после изменения портретов? У них исчезают прыщи с морщинами и светятся глаза?

– Чаще всего, – Он закинул ногу на ногу и подпер голову рукой. – Меняется их жизнь. Тьма отравляет её, отсюда все эти депрессии, попытки суицида, унижения, грусть и болезненный внешний вид. Меняя их портреты, ты, Мой человечек, добавляешь в их жизнь тот свет, что они благополучно потеряли. Шокирован открывшимися перспективами?

– Немного, – честно ответил я. Ему не было смысла лгать. Он видел меня насквозь, как гребаный рентгеновский аппарат. – И если я могу добавлять свет, то могу и уродовать?

– Именно, – в этом восклицании было столько тепла, что я невольно отшатнулся. Вот значит он какой – выбор. – Разве не это вы, люди, любите больше всего? Судить других, но не себя.

– Я не хочу никого судить, – буркнул я.

– Придется, – коротко ответил Он. – Это не просьба. Это приказ. Не будешь судить их, они будут и дальше погрязать в говнине, пока окончательно не наполнятся ей. А дальше в дело вступаю Я.

Меня пробрал дикий ужас от этих слов. Я даже догадываться не мог, что происходит с теми, за кем приходит Он. Ко мне Он пришел с предложением, а к ним… К ним Он придет с наказанием.

– И что… что с ними тогда происходит?

– Ты не хочешь этого знать. Тебя и так кошмары мучают, – отмахнулся Он, прочитав мои мысли. – Меньше знаешь, крепче сон. Делай свою работу, а Я буду делать свою.

– Я не хочу менять её портрет.

Он понимающе кивнул и, встал с кресла, после чего подошел ближе, заставив меня поежиться от холода. Холод исходил от Него волнами и сейчас он пробирал до костей. До костей моей души.

– В таком случае, её душа не изменится, а продолжит свое бесславное падение в бездну идиотизма и жестокости, – ответил Он, после чего исчез, словно был плодом моего воображения. Вздохнув, я поморщился, кое-как почесал ноющую спину шумовкой с кухни и, допив пиво, закрыл Фотошоп. Он был прав. Мне следовало сделать выбор, и я решил не давать её душе шанса на новую жизнь. Она её попросту не заслужила.