Фотография

Спустя несколько месяцев мама сама наберет номер «скорой» – сильно подскочит давление. Бригада приедет, будет колдовать над ней минут сорок, наконец, давление снизится до приемлемого. Уходя, скажут, чтобы завтра ждала участкового терапевта – они вызовут. С утра будет ждать – участковая не придет. Ближе к вечеру позвонит, спросит о самочувствии, скажет, что прийти не сможет, да и не имеет смысла, раз ей уже лучше и жалоб сегодня никаких нет, а рецепты ей выпишет – пусть к ней кто-нибудь из близких завтра утром заглянет: «Вы же не одинокая?.. Вот сына и попросите, не зря же растили, правильно?..»

В регистратуре ее карту вновь не найдут – ни постоянную, ни временную. Он направится к участковой – может, карта у нее? Посидит в очереди, зайдет, представится. Дама за столом разведет руками: нет, у меня ее точно нет, сама искала. Станет расспрашивать: к кому в последнее время обращалась? Когда узнает про эндокринолога, обрадуется: «Она наверняка там! Идите и заберите – кабинет помните?»

Его аж передернет – опять идти туда, к этим?! Но пойдет – а куда деваться?

Откроет дверь, не переходя через порог скажет, что терапевту нужна карта такой-то. Возникнет небольшая заминка – потом его узнают. Врачиха достанет из стола книжицу – постоянная все же нашлась, – пригласит войти. Тоном доброй тетушки начнет расспрашивать: как часто меряют сахар, какие показатели? Стараясь не смотреть на сестру, которая сразу отвернется к полкам и примется там что-то переставлять-перекладывать, он сухо расскажет. «Ну вот видите, – с ласковым укором произнесет врачиха, – я же сразу поняла, что никакой диабетон вашей маме уже не нужен, достаточно одной диеты. А вы тут нервничали, возмущались…»

Взяв у участковой рецепты, карту он в регистратуру не отдаст, заберет с собой. И, прежде чем оставить маме – пусть лучше у нее хранится, а то опять потеряют – посмотрит. Обнаружит там выписку, следом за ней, датированный тем же числом, – текст, написанный врачихой. С пересказом всего, что написали в больнице, и куцыми рекомендациями: диета, осмотр, контроль, анализы, прием диабетона…

Первое время заезжал к ней часто – все же очень слаба. Даже передвижения по квартире быстро утомляли, какая уж там улица. Привозил продукты, помогал. Ее это и радовало – сын заботится, и тяготило – не хотела быть обузой. И иждивенкой быть не хотела – заставляла подсчитывать, сколько потратил. Первым делом доставала деньги – продукты укладывала после. Иногда с подозрением спрашивала: «Чего так дешево, не обманываешь?»

Когда потеплело, стала потихоньку выходить, покупать сама. Пару раз, подъезжая, видел, как она возвращается – еле ковыляя, тяжело наваливаясь на палку. И соседи делились: стояла у магазина, прислонившись к стене – не могла идти дальше, сидела на ограде неподалеку от сбербанка – набиралась сил…

Ясно было, что долго так продолжаться не может – надо съезжаться. Она сопротивлялась: «Еще чего, зачем, пусть лучше отдельная квартира внуку останется – не придется тогда снимать…»

Уговаривали всей семьей, напирая на то, что понадобится помощь с младшей – скоро школа, не с ключами же на шее ей ходить, в самом деле…

Новая квартира маме понравилась – светлая, просторная, в ее комнате отдельная лоджия: выходи, садись и вроде как гуляй на свежем воздухе. И район был получше, не такой загаженный. На прежнем месте в шаговой доступности у нее была лишь гостиница – бывшее заводское общежитие – и при ней непонятного свойства шалман, где днем тихо кормилась местная милиция – патрульные машины так и сновали, а по вечерам съезжалась рыночная публика и грохотала попса. Случались и выстрелы. А теперь рядом несколько магазинов, рыночек, торговые центры у метро. Выбиралась, правда, она из дома не часто, но все же выбиралась – со словами, что не может все время в четырех стенах сидеть…

В этот раз все выглядело совсем не так страшно – обыденно. Вдруг стала отекать, сами выяснили, что это асцит – скопление в организме жидкости, когда поняли, что самостоятельно, одними таблетками, с этим не справиться – мама решила: лягу в больницу. Начало декабря, до Нового года по-всякому должна успеть: рядовая процедура, некоторые, говорят, делают ее регулярно.

Пришедший по вызову терапевт – говорливый мужичок предпенсионного возраста – тоже успокоил:

– Да ничего страшного. Все выведут, подлечат, через пару недель выйдете, как новенькая. Собирайтесь.

Долго выписывал направление, вызвал «скорую», пожелал выздоровления, отправился дальше.

К приезду бригады все сама собрала, была готова.

Бригада теперь была женской. Никаких предложений насчет хорошей больницы не делала, просто работала – и все. Старшая первым делом прочитала выписанное направление, после чего произнесла только одно слово: «Идиот!» На их удивленные взгляды ответила: «Все, видимо, написал, что помнит».

Сама осмотрела, проверила – да, он самый, асцит…

В больницу повезли ближайшую, которая, правда, не так уж близко от них и находилась – самоходом минут сорок, если не пятьдесят: с пересадкой на метро, затем несколько остановок на любом наземном.