Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871

Но все же отдельные полки французов каким-то образом развернули артиллерию и открыли по пруссакам огонь, что вызвало уважение даже у предусмотрительных и обязательных немцев. Артиллерийские позиции развернули на склонах к северу от селения, что не позволило частям 4-го корпуса войти в Бомон-ан-Аргон до 14 часов. Хлынувших из леса баварцев тут же встречал огонь ружей Шаспо из расположенных на склонах выше Йонка крестьянских ферм. Немцы не располагали кавалерией для преследования отступавших французов. Когда приблизительно в 15.30 4-й корпус и гвардия стали продвигаться из Бомона, они убедились, что Фейи успел занять выгодные позиции неподалеку, севернее, и пруссакам предстояло эти позиции атаковать.

Коллеги Фейи мало чем могли ему помочь. Дуэ, в 10 километрах западнее, в Стоне, слышал орудийные выстрелы, но был одержим мыслью о том, как бы переправить свои неповоротливые колонны через Мёз (Маас), и найти оправдание тому, что он ничего не предпринял, труда не составляло. У Лебрюна позиции были более благоприятными, и он приложил все усилия. 12-й корпус был без осложнений переправлен через Мёз в Музоне. Его левое крыло заняло позиции в нескольких километрах вверх по течению реки на ее правом берегу и получило возможность обстрелять немцев из артиллерийских орудий. Одна дивизия собралась возвратиться за реку в Музон для оказания срочной помощи 5-му корпусу Фейи, но Мак-Магон запретил это. И, вероятно, оказался прав. Его задача состояла в том, чтобы переправиться через реку, Фейи предстояло обороняться самому. Если бы войска оказались втянуты в сражение с угрозой оказаться прижатыми к реке, судьба армии была бы практически предрешена. Помощь Лебрюна ограничивалась предоставлением одной-единственной бригады для обороны колонн 5-го и 7-го корпусов, но даже эта помощь запоздала и уже ничего изменить не могла. Немцы успели обеспечить себе точку опоры на склонах у Музона и огнем оттесняли наступавшие полки назад к реке.

Новые позиции 5-го корпуса Фейи дрогнули под решительным ударом противника. Местность здесь была лесистой и непригодной для маневрирования, с немногими удобными участками для обстрела. Французы так и не оправились от хаоса, а немцы метр за метром постепенно оттесняли их от позиций, гнали через рощи и крутые холмы, не давая опомниться. К 18 часам между немцами и рекой оставался лишь участок ровной местности, усеянный брошенными телегами, повозками, среди которых французы беспорядочными группами устремлялись к мостам в Виллере и Музоне, подальше от артиллерийского огня немцев. Лебрюн пытался переправить часть сил через Мёз (Маас), чтобы создать плацдармы, через которые смог бы отступить 5-й корпус, но из-за царившего вокруг хаоса так и не смог. И его солдатам не удалось продвинуться вперед к мостам из-за наплыва отступавших. Фейи решил прибегнуть к обычному средству всех впавших в отчаяние от натиска противника командующих: бросил в атаку на немцев кавалеристов, чтобы таким образом раздробить их пехотные силы, лишить их сплоченности. Как и следовало ожидать, кавалерия, лихо поднимавшаяся по склонам и по пересеченной местности, снискала славу, но не более того. Ее остатки соединились с частями 5-го корпуса, которые толпились у мостов Музона или же, отчаявшись от бесплодных попыток пробить брешь в рядах теснившего их противника, устремлялись прямо в воды Мёза. Часть артиллерийских батарей следовали их примеру, и, конечно же, это даром не прошло – и лошади, и орудийные расчеты, да и сами орудия шли на дно реки. Лишь огонь частей Лебрюна из-за реки и еще группы пехотинцев и артиллеристов на левом берегу удерживали немцев на расстоянии до тех пор, пока остатки 5-го корпуса Фейи смогли отойти достаточно далеко. Только к 19 часам, то есть с наступлением темноты, немцы смогли вплотную подойти к реке и захватить трофеи – провиант, лошадей, повозки, брошенное оружие и пленных.