Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871

Было вполне естественно в данных обстоятельствах, что военные проблемы поначалу отойдут на задний план в умах новых министров. Nous ne sommes pas au pouvoir mais au combat — объявило правительство в своем обращении к армии 5 сентября, но правительство – это всегда вопрос о власти, и новые министры должны удостовериться, что они ею обладают. Они получили в руки контроль над государственными институтами, состоявшими из имперских чиновников, а консервативное общественное мнение в провинциях еще в 1848–1851 годах сумело удушить одну парижскую революцию. Непосредственная опасность правительству национальной обороны грозила, как оно полагало, справа, и экстремисты из политических клубов сначала рассматривались как лояльные, хоть не всегда послушные союзники. Кремьё, вновь назначенный министр юстиции, не скрывал сочувствия левым, и Этьен Араго, новый мэр Парижа, стал назначать мэрами столичных округов тех, для обуздания экстремизма которых пришлось срочно создавать специальные контрольные комитеты. Министерство внутренних дел, с его необходимым контролем над провинциальной администрацией, из-под носа куда более умеренного Эрнеста Пикара увел Леон Гамбетта, и Гамбетта восполнил недостаток экстремизма своей энергией и молодостью – ему было 32 года – и неуемным стремлением повелевать. Он был прирожденным лидером, тем, кто сознательно избрал путь Дантона. «Даже в его смехе и то чувствовалось властолюбие, – как писал один очевидец, – в его присутствии угасали любые желания возразить, даже если разум этому противился, и всем казалось, что повиноваться этому человеку столь же естественно, как ему повелевать». За считаные недели он выдвинулся в военачальники, снискав славу на этом поприще, но его насущной задачей было ознакомить с предписаниями нового правительства Франции и вынудить к повиновению не только имперских бюрократов, но и республиканцев, самовольно захвативших власть в Лионе, в Марселе и в других провинциальных центрах, выдвинувших программы, угрожавшие даже не общественному строю, а политическому единству Франции в целом.

Первоочередной задачей было назначение новых префектов, и в течение 10 дней их назначили в 85 департаментах. К тому же более консервативно настроенные члены нового правительства прекрасно понимали, что для их полномочий необходим более прочный моральный фундамент, чем избирательное право парижан, на случай заключения мира, продолжения войны, получения или признания их полномочий. Впоследствии они потребовали скорейшего проведения выборов. Доктринеров-республиканцев повсюду критиковали. 1848 год показал, что крестьяне и мелкая буржуазия, составлявшие основной электорат Франции, всякий раз по возможности голосовали против республик, навязываемых им политиками и агитаторами из Парижа. Выборы смели бы правительство национальной обороны в небытие, как и Первую и Вторую республики, и оставили бы страну беззащитной перед немцами. Но пока оставалась возможность выторговать у противника разумные условия мира, аргументы умеренных о том, что только правительство, снискавшее доверие населения страны и международное признание, вправе подписать мирный договор. В первые недели сентября такое урегулирование представлялось возможным. Это была война императора, император и его министры были низложены, и теперь французы могли прекратить войну и возвратиться к естественному состоянию мира. Поэтому выборы были назначены на 16 октября, а затем ради облегчения поддержания мира, несмотря на яростные протесты республиканцев, они были перенесены на 2 октября.