Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871

И 1 февраля французские войска, не соблюдая и подобия порядка, переполнили дороги от Понтарлье до границы, оставив после себя брошенное оружие, снаряжение, обессиленных лошадей и людей. Последний бой состоялся в ущелье Л а-Клюз в 6,5 километра от Понтарлье, в нем участвовала горстка солдат армейского резерва. Здесь при поддержке артиллерии, ведущей огонь из высокого замка Ла-Клюз, они стойко держали оборону, пока немцы безуспешно искали пути обхода остальных сил французов, растянувшихся вдоль границы в Ле-Верьере и Лез-Опито. Но потом и эти бежали, подавшись в Швейцарию вместе с остальными, побросав винтовки на обочинах дорог. Несколько частей прорвались в горы южнее, избежав немецких заслонов, и добрались до Лиона. Кремер отправил большую часть своей конницы дальше, а другие генералы бежали в индивидуальном порядке, включая и Билло, 18-й корпус которого один до самого конца представлял собой некоторое подобие войскового соединения. Другие же, пытавшиеся сбежать, становились жертвой обмана крестьян, намеренно указывавших им неверный путь и старавшихся как можно скорее избавиться от назойливых беглецов. В общей сложности Кленшан привел в Швейцарию 80 000 человек. Азартная игра Фрейсине позорно завершилась.

Глава 11 Мир

К середине января 1871 года армии национальной обороны и в Париже и в провинциях были разгромлены и большей частью уничтожены. Гражданское население Франции, кроме разве что горстки командующих с железной волей и неумеренных оптимистов, было готово к заключению мира на любых условиях. Но в условиях войны чаша весов не склоняется в пользу кого-нибудь одного. Множившиеся невзгоды французов не уравновешивались бременем, тяготевшим над немецкими войсками и их командующими. Фронтовые и оккупационные части в провинциях были изнурены войной, кое-как расквартированы и во многих провинциях не знали покоя из-за «вольных стрелков». Задачи службы тыла, осуществлявшей снабжение армии численностью в 800 000 человек по железнодорожной системе, функционировавшей далеко не везде безупречно из-за противодействия уцелевших крепостей, диверсий и готовой в любой момент вообще прекратить перевозки, в ходе войны не облегчались, а, наоборот, усложнялись. Да и в самой Германии росло недовольство в связи с растущими требованиями к национальным ресурсам – и в отношении подвижного состава, и рабочей силы. Победы при Ле-Мане, Сен-Кантене, Бузенвале и Лизене вызывали искренний восторг в немецкой прессе, но вряд ли приближали день заключения мира.

Поэтому в Версале, где находилась ставка не только прусского военного командования, но и фактически гражданского правительства, не спадала напряженность. Было ясно, что вопрос об артиллерийском обстреле Парижа был поводом для конфликта, ибо открытие огня 5 января обстановку не разрядило. И две недели спустя раздоры в Версале достигли пика. Запрос французов о перемирии поступил как раз в самый что ни на есть удобный момент. Продлись эта война еще несколько недель, и трудно было бы с определенностью утверждать, остались бы у дел Бисмарк или Мольтке, постоянно предъявлявшие взаимные обвинения в стремлении подставить друг другу ножку.

Бремя на плечах Бисмарка было весьма нелегким и без дополнительных трудностей, которые, как он полагал, создавали для него вооруженные силы. В течение четырех месяцев он вел достаточно непростые, даже щекотливые, а нередко и ожесточенно-желчные переговоры с представителями руководства прусских партий, с принцами, с парламентариями Южной Германии по вопросам формы существования новой Германской империи. За великолепием и пышностью церемонии, состоявшейся 18 января в Зеркальной галерее (Galerie des Glaces) Версальского дворца, когда король Пруссии собравшимися там правителями германских государств был провозглашен императором (кайзером), просматривалась череда политических кризисов и конфликтов, в ходе которых у Бисмарка постоянно возникали разногласия то с королем, будущим кайзером, явно недолюбливавшим саму идею империи, то с кронпринцем, который был самым восторженным, а зачастую даже некритично восторженным ее сторонником, и охлаждение в личных отношениях, ставшее естественным следствием этого, отнюдь не облегчало и другую стоявшую перед Бисмарком задачу, а именно: привести эту грозившую затянуться до бесконечности войну к удовлетворившему бы всех миру. Невзирая на провал миссий Тьера, страхи Бисмарка перед возможным вмешательством в ход войны европейских держав не уменьшались, и, более того, предпринимаемые им теперь действия по иронии судьбы вполне могли послужить этим державам очередным благовидным предлогом для такого вмешательства.