Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871

Своим решением, принятым в железнодорожном вагоне на вокзале в Меце утром 7 августа, Наполеон III фактически признал свое поражение. После этого он, уйдя в себя, предался горестным размышлениям, и это почувствовали в войсках, воспринявших жест императора не как сложение с себя командных полномочий и перепоручение их другим, более решительным и компетентным военным, а как решение о дальнейшем проведении кампании. В Меце не было тех, кто подобрал бы бразды правления, брошенные Наполеоном III. Даже Базен, когда они оказались у него в руках, так и не удосужился понять, что ему доверили контроль над вооруженными силами, и этот вакуум власти способствовал нагнетанию во французской армии пораженческих настроений, причем не оправданных военной обстановкой. Решение, принятое в главной ставке французов, было панической реакцией морально сломленных военных, ищущих безопасность в поспешном отступлении.

Но такое решение только лишь породило новые проблемы. Куда идти армии? Она уже была расколота натрое решением Мак-Магона отступить не на Битш, а к верховьям Мозеля, где он оказался отрезан и от Дуэ в Бельфоре, и от Базена на Сааре. Одни только стратегические соображения диктовали Базену отступать на юг, на Лангр, где войска могли бы сосредоточиться и угрожать флангу любого немецкого наступления на запад и, возможно, даже наголову разбить 3-ю армию, разгромить ее так, как пруссаки Мак-Магона, что привело бы в истинный восторг кронпринца. Но стоило Базену предложить этот план Наполеону III, как тот даже отказался выслушать маршала. Это было невозможно с политической точки зрения: это означало бы отказ от Парижа, а удержание и сохранение Парижа, еще с дней Ришелье, составляло основу французской военной мысли. Наполеон III, как представляется, забыл, что Париж был укреплен весьма основательно, и вопрос о его защите не зависел столь сильно от стараний войск. Но если Базену не нужен был Мак-Магон, то Мак-Магону нужен был Базен. И заручись он поддержкой Базена, смог бы сосредоточить силы восточнее Шалона, потому что сосредоточить войска в Меце означало вынудить Мак-Магона предпринять рискованный фланговый марш через фронт наступающего противника. Если бы Базен остановился в Меце, а Мак-Магон отступил бы к Шалону, это просто заставило бы окончательно разделить войска французов на две неравные группировки, предприятие опасное уже в силу того, что они не могли оказывать друг другу поддержку. Но вернуться в Шалон всей армии, что так настойчиво рекомендовал Оливье в своей телеграмме 7 августа, возымело бы весьма негативные политические последствия, по своей значимости ничуть не уступавшие сдаче противнику Парижа. Целую неделю французы не могли принять одно из двух нелегких решений. На какой-то момент Наполеон III был готов позволить возобладать внутриполитическому фактору, излагая свою стратегию. Он принял протесты Оливье и отменил приказ на отступление войск на Шалон. Вместо этого он избрал целью Мец. Добраться туда было бы непросто для Мак-Магона и совершенно невозможно для корпуса Феликса Дуэ в Бельфоре. В результате Дуэ велели остаться там, где он находился. Канробер же вернется в Париж и там сформирует костяк новой армии.

Это перекраивание плана, которое не могло не потянуть за собой неразбериху в войсковом подвозе, происходило предельно неумело. Лебёф узнал о нем только на следующий день, когда все приказы на отступление к Шалону уже были составлены. О Базене в командной цепочке просто позабыли, так что в итоге Л ад миро получил противоречивые приказы: от Базена – присоединиться к нему в Сент-Авольде и от Наполеона III – отступить непосредственно к Мецу. Чуть позже Лебёф сам запамятовал, что гвардия подчинялась не Базену, а являлась частью резерва императора, и когда Базен осведомился, можно ли ему выслать гвардию вперед, обогнав свои измученные переходами и еле ползущие в Мец войска, Лебёф раздраженно бросил ему в ответ: «Вы – единственный человек, отдающий приказы, – делайте то, что считаете необходимым в данных обстоятельствах». Таким образом, когда 9 августа его командование 2, 3 и 4-м корпусами было подтверждено указом императора, а генерал Декан принял командование 3-м корпусом, у Базена были веские основания поставить под сомнение рамки предоставленных ему командных полномочий.