Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871

«Среди огромных груд руин [писал один из них], простиравшихся от «Пуэн-дю-Жура» до «Моску», тела защитников, в особенности у «Моску», лежали вокруг, изуродованные до неузнаваемости снарядами немцев… Повсюду камни, окровавленный песок и лужи крови. В «Моску» и «Пуэн-дю-Жур» часть французов заживо сгорели прямо на позициях… Артобстрел обусловил огромное количество раненых, в изорванной форме, с оторванными конечностями. Везде разбросанные винтовки, сабли, ранцы и патроны, изуродованные взрывами остатки орудий, лафеты и колеса и, кроме того, очень много изувеченных мертвых лошадей».

И все же это не дало немцам ничего. Французы так и оставались на своих основных позициях у Гравлота до следующего дня, и ни немецкие снаряды, ни их пехота не смогли выбить их оттуда. Любая попытка атаковать французские позиции у «Моску» и «Пуэн-дю-Жур» без особых усилий отражалась. Только в Сен-Юбере можно было говорить об успехе немцев, но этот аванпост располагался ниже гребня горы и не был виден с позиций французов. Удерживал аванпост один-единственный батальон. Батальон этот не выдержал натиска около 14 рот немцев и пал примерно в 15 часов. Таков был самый большой успех 1-й армии. Все дальнейшие попытки продвинуться сводились на нет огнем из «Моску» и «Пуэн-дю-Жур». По обе стороны склоны были достаточно крутыми и заросли деревьями, что сковывало маневренность войск; таким образом, солдаты Гёбена и присланные им на подмогу спасались от пуль в неглубокой выемке и скопились на дороге позади, что привело к катастрофическим последствиям.

Штейнмец несколько часов был убежден, что французы у него по фронту и за долиной Манса – лишь арьергард, прикрывавший общее отступление. И теперь падение Сен-Юбера, казалось, говорило именно об окончательном крахе противника, которым обязан воспользоваться каждый командующий. Вдохновляемый стремлением не упустить представившуюся возможность, Штейнмец стал отдавать приказы, в поспешность и необдуманность которых даже сейчас верится с трудом. Позиции французов так и не были серьезно затронуты. К ним можно было приблизиться только по одной узкой дороге, с которой было практически невозможно сойти и которую уже переполняли изрядно потрепанные остатки 8-го корпуса. Но Штейнмец бросил по этой дороге в атаку всех имевшихся в его распоряжении пехотинцев 7-го корпуса Цастрова, всю артиллерию 7-го корпуса и, вдобавок, 1-ю кавалерийскую дивизию, которой был дан приказ преследовать сокрушенного противника до самых фортов Меца.

Из сил артиллерии четыре батареи достигли Сен-Юбера, где три из них, едва развернувшись, были одна за другой выбиты. Из конницы всего одному полку удалось пробиться к Сен-Юберу, да и он быстро рассеялся под огнем французов, а оставшиеся подразделения так и застряли в ужасающем хаосе, воцарившемся в долине. Вот свидетельство очевидца:

«Вообразите себе непрерывную стену дыма и пламя чуть ли не до небес горящих «Пуэн-дю-Жур» и «Моску», 144 ведущих огонь артиллерийских орудия чуть дальше в долине… а впереди массы пехотинцев, кавалеристов и артиллерии, пытающихся втиснуться в долину, одни пытаются надавить, другие, напротив, отступить под натиском огня врага, все перемешались, раненые и уцелевшие солдаты, пехотинцы, действующие непонятно по чьим приказам, то отступающие, то наступающие, доносящиеся из леса разрывы, свист пуль повсюду, и страшную непроглядную пыль, окутавшую все и затмившую даже солнце».

Конница пыталась вырваться из этой толчеи. Лошади без всадников уносились прочь, и людская масса хлынула назад к Гравлоту. К 17 часам стало ясно, что атака 1-й армии провалилась. Позиции немцев по всему фронту оказались под мощным и хорошо спланированным по времени контрударом французов.