Франкогаллия

Помимо того, что мы уже рассказали, предложим несколько доказательств по этому вопросу, выбранных нами из многих суждений, имеющих к нему отношение. Первое почерпнуто нами из сочинения Эйнгарда, который был канцлером Карла Великого и написал жизнеописание этого короля: «куда бы король ни отправлялся, он ехал в двуколке, которую влекли запряженные быки, управляемой по сельскому обычаю пастухом. Так он имел обыкновение приезжать ко дворцу, на публичные собрания своего народа, куда ежегодно стекалось множество людей, и также он возвращался домой»¹. То же самое известно из добавлений к сочинению Гунибальда, переложенных в труде Иоганна Тритемиуса. Иоганн Навклер рассказывает почти в тех же словах при описании этого обычая в своей хронике². То же самое делал и составитель «Больших хроник» в двадцать шестой книге, в разделе, описывающем начало жизни Карла Великого. Кажется, что все это не должно вызывать слишком большого изумления, поскольку в те времена имелся обычай, согласно которому короли, королевы и их дети должны были ездить на волах. Свидетельством чего является также место в двадцать шестой главе третьей книги Григория Турского: «А Деотерия ³ (которая была женой короля Хильдеберта⁴), видя, что ее дочь (отцом которой был ее первый муж) становится уже совсем взрослой, боялась, как бы король не почувствовал к ней вожделения и не взял ее себе, и сбросила ее с моста, посадив в закрытые носилки, привязанные к диким быкам»⁵. Эймон писал о золотом троне, на котором сидел король, в тридцатой главе четвертой книги в следующих выражениях, когда рассказывал о короле Дагоберте: «Он издал общее постановление о том, что собрание состоится в Бигарге, месте, которое он определил для этого, куда знать Франкии поспешно стала стекаться и собралась в майские календы, когда король, усевшись среди них на золотом троне, начал свою речь»⁶. Эймон также и в сорок первой главе той же книги, где писал о короле Хлодвиге, отметил: «Восседая среди них на своем золотом троне, он изложил вступление к своей речи»⁷. Также и Сигиберт в своей хронике записал под годом 662: «у королей франков, — говорит он, — существовал обычай председательствовать в присутствии всего народа в майские календы, приветствовать свой народ и принимать приветствия от народа, а также получать их клятвы в верности и дары»⁸. Георгий Кедрин описывает эту церемонию почти в тех же выражениях — «καθα δε τον Μαιον μηνα προκα θεζεσθαι επι ραντοσ τον εθνουσ και προσκυνειν αυτοισ και αντιπροσκυνειςσθαι υπ αυτων, δωροφορεισθαι τε καστα συνηφειαν και αντιδδονα αυτοισ», «когда в мае месяце он председательствовал при собрании народа, то приветствовал его и принимал знаки почтения, а также согласно обычаю получал принесенные дары и клятвы в верности».

В другом отрывке (в сорок первой главе четвертой книги) у Эймона можно найти свидетельство того, что существовала власть народа на собраниях в совете. Это свидетельство находится в том месте, где он писал о Хлодвиге И: «хотя, — провозглашает король, — забота о нашем земном государстве требует от нас, о граждане франкского рода, испрашивать у вас совета в общественных делах»…⁹ Также в семьдесят четвертой главе Эймон пишет: «в начале лета он прибыл в Саксонию, и там собрал общественный совет, точно также, как это было принято во Франкии». И в тринадцатой главе, когда он пишет о Карле Великом, он сообщает: «он возвратился с охоты в Аахен проводить всеобщее собрание народа в соответствии с торжественным обычаем»¹⁰. Эймон приводит и другой пример в сто шестнадцатой главе, когда сообщает: «император провел два собрания: одно — в Нуайоне, а другое — в Компьене, на которых он получил ежегодные дары»¹¹. Нечто подобное [можно прочесть] и в сто семнадцатой главе: «в августе месяце он прибыл в Вормс, где провел всеобщее собрание, получил дары, принесенные ему в соответствии с торжественным обычаем, и дал аудиенцию многим посланцам»¹². И снова встречаем в тридцать первой главе пятой книги труда Эймона: «он провел всеобщее собрание в июньские календы в деревне Дузиаке, где и получил свои ежегодные дары»¹³.