Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

О том, какую тревогу вызвала подготовка к войне в провинциях и каких она потребовала материальных тягот и расходов, можно судить по некоторым данным, каковые с полным правом можно распространить на все города и села Пикардии, Иль-де-Франса, Шампани, Пуату, Бретани и т. д., словом, на все провинции, охваченные войной, а частично и на всю страну. С начала августа 1615 г. все горожане несли круглосуточную стражу у ворот города и на башнях, члены городской милиции отбывали ночные дежурства в своих кварталах.[565] Для ремонта городских стен и укреплений города Mo. была собрана с горожан сумма в тысячу ливров, но уже к октябрю ее не хватило, и эшевены заняли под свою личную ответственность 4 тысячи ливров. Были введены принудительные работы (corvée de fortification) по ремонту укреплений, на которые ежедневно брали с каждой семьи по человеку. К этому следует добавить повысившиеся цены на продукты первой необходимости.[566] В Труа пришлось истратить на ремонт городских стен и укреплений свыше 60 тыс. ливров; городской совет задолжал всем.[567] В Мулене наличных денег оказалось недостаточно и тоже пришлось влезть в долги.[568] Расходы на укрепление ложились тяжелее всего на мелкие города, так как их бюджет был скуден, а стены и бастионы в плохом состоянии. Некоторые городки и бурги должны были истратить на это очень большие для них суммы, достигавшие четырех с лишним тысяч ливров (Питивье, Ву, Монлери и др.).[569] Ремонт укреплении необходимо было провести в срочном порядке, чтобы не оказаться застигнутыми врасплох. К работам привлекались также и окрестные крестьяне, заинтересованные в укреплении городов, куда они стекались со своим скотом и скарбом при первой опасности.[570] Они же должны были потом участвовать в покрытии долгов, сделанных городами в связи с ремонтом укреплений. Из этих данных, которые являются (несмотря на ограниченность наших источников) типичными примерами, рисующими положение, общее для всей северо-восточной, а затем и западной Франции, явствует, каким тяжелым дополнительным гнетом была для народа междоусобица, какое разорение, нищету и страдания она несла плебейству и крестьянству. Можно себе представить тяжелое положение городских народных масс, страдавших и от дополнительных поборов, и от понижения реального заработка, не говоря уже о необходимости отдавать рабочее время на караулы и общественные работы. Но у них хоть была защита в виде городских стен и укреплений! Крестьянам же не оставалось другого спасения, как бежать в города, бросив жилища, поля и виноградники на произвол судьбы.

Вернемся к изложению событий лета 1615 г.

Обе стороны — правительство и принцы — усиленно набирали войска. Для этого Конде послал своих эмиссаров в Германию, Швейцарию и Англию. Особенно важна была для него в тот момент Германия. Он собирался использовать ее не только как место вербовки солдат, но и как главное средство дипломатического давления на французское правительство. Германия сыграла очень важную роль в развитии гражданской смуты во Франции., иг поэтому ей необходимо уделить особое внимание.

Дипломатия Генриха IV в Германии освещена в исторической литературе довольно полно, но все исследования резко обрываются на смерти короля, т. е. на 1610 г. Период же регентства обычно изображается как полная перемена политической линии и забвение «протестантской» ориентации в угоду испанофильским тенденциям Марии Медичи. На деле это было не так.[571]

Генрих IV, так же как впоследствии Ришелье, вовсе не делал ставку на Унию протестантских князей как на единственного своего союзника в Германии и не имел цели укреплять Унию, безусловно, везде и во всем. Франция была заинтересована прежде всего в том, чтобы поддерживать в Германии то политическое равновесие между католическими и протестантскими князьями, которое одно могло пресекать опасные для Франции великодержавные замыслы Габсбургов. Вся французская дипломатия в течение Тридцатилетней войны также была подчинена этому главному принципу.[572] Иными словами, Франция поддерживала Унию лишь в меру своих интересов.

Что касается отношения Унии к Франции, то заинтересованность германских князей во французской помощи определялась всякий раз самыми разнообразными обстоятельствами, колебавшими неустойчивое соотношение сил в Империи. Поэтому взаимоотношения Франции и германских протестантских (а частично также и католических) князей можно назвать прочным союзом лишь постольку, поскольку у них существовал общий враг — Габсбурги. Но в зависимости от различных обстоятельств, союз этот мог нарушаться и нарушался каждой из сторон.