Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

Королева, с которой тем временем велись переговоры, предвидя свое поражение, согласилась заключить мир, но с обязательным включением в него всех требований примкнувших к ней грандов. Король же заявил, что он жаждет примириться лишь с ней, а не с ее сторонниками.[1188] В Анжере в эти дни царило полное смятение. Отсутствие в партии грандов единого и твердого руководства самым пагубным образом отражалось на всех делах. Гугенотские вельможи настаивали на отъезде Марии Медичи в гугенотские провинции за Луару, где были сосредоточены их главные силы.[1189] Она сама понимала, насколько опасно было оставаться в Анжере, где горожане, не стесняясь ее присутствием, открыто заявляли, что они стоят за короля. Чтобы удержать их в повиновении, надо было бы «превратить в тюрьму каждый дом в Анжере».[1190] Но отъезд из Анжера означал конец самостоятельности Марии Медичи, потерю своего города, полное подчинение гугенотам. Поэтому растерявшаяся королева, подталкиваемая к тому же Ришелье, согласилась вернуться ко двору. Это решение означало отказ от союза с принцами, заключение сепаратного мира. Чтобы окончательно разъединить королеву и принцев, король решил быстрым маневром овладеть переправой через Луару, городом и крепостью Пон-де-Се и тем самым отрезать Марии Медичи путь на юг.[1191] В полной растерянности королева согласилась на предложенные условия мира, но по случайности королевские уполномоченные не смогли в условленный срок известить короля об этом решении. Король подвел утром 7 августа часть своих войск к Пон-де-Се, где была размещена также лишь часть армии королевы — 3 тыс. пехоты и около 800 всадников. Армия короля была примерно такой же. Кавалерии было больше у грандов, у короля — артиллерии.[1192] Но в самом начале сражения до Реца, командовавшего армией принцев, дошли сведения о согласии королевы на мир. Видя наступавшую королевскую армию, он решил, что его обманули, и со всем своим отрядом в полторы тысячи человек ускакал с поля боя к себе в Бретань. Армия принцев лишилась не только почти половины людей, но и своего главы. Тем не менее сражение продолжалось почти весь день и достигало в отдельные моменты большого ожесточения.[1193] К вечеру уцелевшие отряды принцев укрепились в замке Пон-де-Се, но королевская артиллерия начала утром обстрел и принудила гарнизон к сдаче. Король одержал полную победу.

10 августа был подписан мир. Королева должна была вернуться ко двору. Ее союзники получили прощение, но те их должности, которые недавно были отданы другим лицам, остались за последними. Королева выговорила лишь некоторые милости для своих придворных.

В целом же, несмотря на милостивую королевскую декларацию от 16 августа, партия принцев оказалась разбитой.[1194] Она была обезглавлена, и гранды не только ничего не получили, но даже кое-что потеряли. Кроме того, исход смуты разочаровал дворянство. Оно храбро сражалось против сил короля, в то время как вельможи не смогли обеспечить даже руководства военными действиями. В то же время оно видело «истинно королевское» отношение короля к дворянам. Людовик XIII щедро одаривал всех храбрецов и заботился о раненых офицерах, даже если они были из партии принцев. Все это не могло не оживить верноподданнических чувств в груди провинциального дворянчика.

Итог войны в этом и заключался. Города оказали правительству большую помощь, и притом в самый ответственный момент. Они составили его прочный тыл и сорвали тем самым планы грандов. Борьба дошла в 1620 г. до своего логического конца — до сражения, в котором принцы потерпели военное поражение из-за отсутствия в их партии настоящей прочной организации. Королевская армия показала свое превосходство именно в этом отношении.

Правительство сделало все выводы из своей победы. Увеличив свою армию за счет дворян из партии принцев, король прошел, не встречая сопротивления, до Пиренеев. В столице Беарна По он был принят очень плохо, в городе даже не оказалось нужных запасов продовольствия. Беарн был присоединен к Франции, т. е. была ликвидирована его провинциальная автономия. В начале ноября Людовик XIII вернулся в Париж. Армия не была распущена. Ее разместили в западных провинциях на зимовку.[1195] Весной должна была начаться война против гугенотов.

* * *